Вес чернил

То, что сделал Аарон в следующий момент, он сделал для Хелен. Коли он уж больше не жаловал себя, так почему не приберечь сокровище для нее? Аарон с трудом поднял отяжелевшую голову, взглянул на Бриджет и заставил себя пожать плечами. Потом небрежно отдал ей лист.

– Пусть Хелен тратит на это все свои пенсионные деньги. Мне лично уже все равно. Она достаточно попортила мне крови, – добавил он, вложив в свой голос всю раздражительность, на которую был способен.

Бриджет взяла листок, но вместо него, словно задумавшись, посмотрела куда-то в сторону верхнего балкона.

– Ты собираешься бросить Иэна? – вдруг спросил Аарон, сам удивившись вопросу.

– А тебе-то что? – обернулась Бриджет.

– Да ничего, – просто ответил Аарон.

Он думал объяснить ей, что хочет, чтобы они были искренни друг с другом, но не сумел сформулировать.

– Я вроде как помолвлен. Просто интересно.

Бриджет метнула на него взгляд:

– С чего бы это?

– Хотя бы потому, что ты затащила меня в постель.

Она рассмеялась, но ничего не сказала.

– Значит, ты часто так поступаешь?

– Нет, конечно. Мне нравится кокетничать, но обычно я не захожу так далеко.

Сначала Аарон не поверил ей, но мгновение спустя решил, что это правда.

– Тогда извини.

– Ты шел в порядке исключения, – заявила Бриджет.

В голосе ее звучала ярость, однако не на Аарона, а на нечто в ней самой.

– Зачем? – спросил он.

– Простое любопытство.

– Чепуха!

– А тебе не кажется, что, когда незнакомый человек заявляется в мой дом, чтобы узнать историю, до которой нет никому дела, – это может заинтриговать?

– Нет, не кажется.

– Что ж… Да, ты прав. В тебе нет ничего особенного.

Аарон машинально скользнул взглядом по нескольким прислоненным к стене картинам. Большинство из них были собственными творениям Бриджет. Полотна покрывала пупырчатая пленка, отчего изображения на них как бы распадались на части. Взгляд его задержался на смутно различимых формах: намеки, что-то воскрешающие в памяти, возможность какой-то неуловимой мудрости, которую не увидишь при обычном дневном свете.

– Знаешь, – сказал он тихо, – мне давно уже говорят об этом разозленные женщины. И я наконец понял, что так и есть.

Подняв взгляд, он увидел на лице Бриджет замешательство, как будто она рассчитывала услышать насмешку.

– Беда в том, что ты очень уж сосредоточен на истории.

С этими словами Бриджет толкнула коробку и добавила:

– Ты влюблен в нее.

Это прозвучало как обвинение.

– И что с того? Я имею в виду… вот ты влюблена в искусство.

– Нет. Мне нравится искусство.

Бриджет поставила ногу на деревянный ящик и налегла на него. Ящик, скрежеща, проехал по полу, что, видимо, понравилось ей.

– В свое время брала уроки рисования. Потом ходила на историю искусства. И еще – у меня есть вкус. В основном это означает, что я знаю, что будет продаваться, а что нет. И деньги у меня есть, так ведь? Но все это рано или поздно приедается, и понимаешь, что оно не стоит больших страстей.

Бриджет пыталась говорить иронично, но ее голос звучал хрипло.

– Ты можешь гордиться собой. Моя сумасшедшая тетка, несомненно, одобрила бы ваш с Хелен Уотт подход к истории.

Аарон следил, как Бриджет убрала ногу с ящика и поставила на него другую, но задумалась.

– Мы с Иэном не любим ничего столь страстно. Ну, или, по крайней мере, я. Возможно, Иэн страстно любит меня.

Она поморщилась и добавила:

– По крайней мере, раньше любил.

На этот раз ящик проехался по полу дальше и громче. Бриджет повернулась к Аарону:

– Если меня считают бездушным человеком, то почему бы мне не сыграть эту роль? Продам бумаги самому подлому коллекционеру, которого смогу найти, и он скроет эти документы от историков. А я воспользуюсь такой неожиданной удачей и исполню свои заветные желания!

– Это какие еще?

– Например, – воскликнула Бриджет, резко рассмеявшись, – новая, мать ее, кухня! Кухню хотел Иэн, но я считала, что весь бюджет нужно использовать для ремонта галереи. Ну и, как обычно, он согласился.

Из-за дверей доносился шаркающий звук шагов посетителей.

– Я скоро стану отцом, – сказал Аарон.

Бриджет хохотнула. Какое-то время она задумчиво смотрела на Аарона.

– Бедный ребенок.

Аарон согласно кивнул.

Бриджет снова хохотнула.

Ему вдруг стало ясно, что он не хочет власти над Бриджет Истон. Ни над ней, ни над кем-либо еще. Он уже не доверял себе.

«Простите», – мысленно извинился он перед Хелен, доверие которой не оправдал.

– Бриджет, эти письма не такие, как остальные…

– Конечно, не такие, – отрезала она. – Ты же знаешь, я не дура. А из тебя актер, как из… Если ей так приспичило, значит, в них кое-что есть.

– Кое-что, – заметил Аарон, – это слабо сказано. Я должен сообщить тебе… На одном из них стоит подпись Спинозы.

Брови Бриджет приподнялись, как будто эти слова ничуть не впечатлили ее.

– Ну, – сказала она, рассматривая свои ногти, – двадцати тысяч будет достаточно для кухни Иэна.

– Вот этот вот фолиант, что ты держишь в руке, – продолжил Аарон, – может стоить гораздо дороже.

– Никогда не обсуждайте денежные вопросы с англичанами! – вздернула подбородок Бриджет. – Это вульгарно.

Аарон покачал головой. Потом еще раз.