Вес чернил

В полукилометре от базы Хелен и еще несколько девушек вручную замесили бетон и сделали стяжку пола для будущего барака – хотя зачем он был там нужен, им никто не объяснил. По окончании работы их направили на другие задания – так прошло еще несколько недель. Дрор очень негодовал на офицера-интенданта, который тянул с поставкой материалов для стен и крыши барака. В конце месяца Дрор поручил девушкам покрасить пол. Всю их команду вновь привезли на участок строительства и снабдили краской, кистями, водой и одним пистолетом – для самообороны.

Бетонный пол посреди пустыни, а вокруг ничего, кроме камней да пыльной дороги. Выполнив половину работы, девушки присели на лишенную малейшей тени каменистую землю. Солнце стояло уже высоко, и гимнастерка Хелен промокла от пота. Ближе к полудню приехал Дрор и привез бледно-зеленую дыню. Он разрезал ее ножом на капоте джипа, и девчонки ели сочные ломтики прямо руками. Дрор молча курил, опершись на крыло автомобиля, а когда все доели, собрал корки в полиэтиленовый пакет.

– Теперь пейте, – сказал Дрор, показывая на полную канистру с водой, что стояла рядом с окрашенной стяжкой.

Хелен со своими товарками послушно наполнили фляги.

– Это верблюжья моча! – заявила Мюриэль.

Дрор хохотнул, как будто разговаривая с неразумной и дерзкой сестренкой:

– Ну и пей тогда верблюжьи ссаки!

Мюриэль дернула подбородком, и все остальные девушки осеклись.

– Это испортит цвет лица.

– Да возжаждут во пустыне…

– Если будет надо, мы выпьем.

– Тогда пей, – устало, но твердо, словно оканчивающий семейный спор отец, ответил Дрор.

Хелен обратила внимание на то, как напряглось лицо Мюриэль – та явно была обижена на Дрора… и влюблена в него. И еще ей стало ясно, что, судя по тому, как Дрор неторопливо устраивался на водительском сиденье, он предпочитал не знать об этом факте.

– Пейте, – сказал он, заводя мотор. – Едва ваш организм почувствует жажду, он уже обезвожен. Это все-таки пустыня. Не будьте дурами. Пустыня не щадит глупых.

Эта мысль, казалось, раздражала его, и он говорил отрывисто и жестко. Дрор развернул джип по короткой дуге и двинулся обратно на базу.

– Хайль Гитлер! – крикнула ему вслед Мюриэль.

На мгновение машина клюнула носом, но Дрор с непроницаемым лицом продолжил свой путь.

– Проживи два года под бомбежками, – не унималась Мюриэль. – Вот тогда я, может быть, послушаюсь твоих советов!

Горизонт застилало белое облако пыли, поднятой колесами джипа.

– Да что на тебя нашло? – удивилась одна из девушек. – Он потерял на войне мать и сестру.

По лицу Мюриэль было видно, что она ничего не знала об этом. Но тем не менее она хрипло рассмеялась, взяла флажку своей соседки и разбрызгала ее на каменистую землю.

Хелен молча наблюдала, как испаряется вода.

Когда земля полностью высохла, хозяйка фляги смиренно пожала плечами и молвила:

– А ведь он симпатичный парень. Жаль только, что малость того…

Той ночью Хелен слышала, как на своей койке тихо плачет Мюриэль.

Хелен пришло письмо от отца:

Твоя мать сказала мне, что ты до сих пор не назначила дату своего возвращения. Твое путешествие несколько затянулось, и кажется, что пришло время окончить его. В жизни каждого человека есть свой путь, и с него нельзя надолго сойти без негативных последствий. И поэтому мы с мамой просим тебя прямо сейчас забронировать обратный билет. Ждем твоего возвращения.

Хелен провела на базе уже два месяца. Однажды в столовой, покрывая лязг металлических подносов, раздались крики. Как выяснилось, танкист, перегнувшись через стойку, выговаривал рыжеволосой посудомойке что-то по поводу сползших друг с друга подносов, в результате чего он пролил горячий суп. Посудомойка выглядела совершенно безмятежной, даже когда вопли танкиста переросли в рев.

Хелен наполнила свою тарелку резаными помидорами и огурцами и подошла к волонтерскому столику.

– В чем дело-то? – осведомилась она, присаживаясь.

Студент-еврей из Италии в очках с толстой черной оправой пожал плечами:

– Да вон тот парень, – он указал на солдата, – был в лагере еще ребенком. А эти ребята нипочем не успокоятся, пока не выгребут все без остатка.

Он посмотрел на Хелен и добавил:

– А чего еще от них ожидать?

Интересно, подумала Хелен, есть ли какой-то предел, перейдя который она сможет понять этих людей? Она стала смотреть, как едят еврейские добровольцы.

Крики прекратились. Солдат-танкист медленно прошел между столами и сел в самом дальнем конце обеденного зала. Однако посудомойка еще не закончила, – перегнувшись через прилавок, она дождалась, когда в ее сторону повернется достаточно любопытных голов, а потом, устремив пристальный взгляд на танкиста, покрутила пальцем у виска: мол, дурак ты, и больше ничего.