Вес чернил

Утром добровольцев отвезли на потрепанном синем автобусе на осмотр достопримечательностей пустыни. Это была часть образовательной программы, над которой немало потрудился координатор добровольческого движения, сидя за столом напротив Хелен в Лондоне. Это было всего лишь два месяца назад, но Хелен казалось, что прошла уже тысяча лет. Группа должна была посетить Масаду, побережье Мертвого моря, Эйн-Геди и предполагаемое место для устройства заповедника в Хай-Баре, а завершиться поездка должна была туром по Эйн-Радиану. Путешествие должно было продлиться несколько дней, но его пришлось сократить до двенадцати часов – как выяснилось, автобус был нужен кибуцу до конца недели.

Начало поездки было запланировано на раннее утро, однако водитель автобуса обнаружил поломку. Целый час его ноги торчали из-под днища автобуса. Дрор, представитель кибуца и гид Израильского туристического бюро сидели рядом по-турецки, курили, сплевывали шелуху от семечек и время от времени передавали водителю нужный инструмент. Хелен тоже сидела на пыльной земле среди остальных и ждала. Какая-то американка пыталась заговорить с Дрором о своих впечатлениях об Израиле, но вскоре обиженно замолчала, как, впрочем, делали все американцы, чувствуя, что израильтяне не хотят их слушать.

Когда они приблизились к Масаде, солнце стояло уже высоко. Вокруг расстилалась каменистая, безжизненная пустыня, и вид горы из окон автобуса заставил умолкнуть все разговоры. Туристы молча вышли наружу, и на них тотчас же обрушились обжигающие солнечные лучи.

Хелен доводилось видеть горы и повыше, но ни одна из них не выглядела столь неприступной, как это плато, окруженное бледными утесами. Грубо высеченные скалы на фоне горизонта, казалось, создавали непреодолимую, вечную тишину. Хелен почувствовала себя крохотным комочком, в котором билась настойчивая, но хрупкая жизнь.

Они лезли наверх в шортах и шляпах, их сандалии побелели от пыли. Тропа змеилась и была слишком узка, и с каждым шагом, пока они поднимались к плоской вершине, становилось все жарче. Никто не позаботился взять с собой достаточное количество воды, все едва передвигали ноги, чувствуя, как обсыхает на коже пот.

Проводник наконец собрал всех на самом плато, под безжалостно палящим солнцем. Далеко внизу буро-серая пустыня, казалось, дрожала и плавилась от жары. Пурпурной линией вдалеке выделялось побережье Мертвого моря. Проводник, промокнув лоб сложенной матерчатой шляпой, начал свой рассказ. «В первом веке нашей эры, – сказал он, – после того, как римляне захватили Иерусалим и поработили его жителей, горстке евреев все же удалось бежать сюда, чтобы дать последний бой в одной из самых знаменитых и неприступных крепостей Ирода. Здесь, на вершине горы, были оборудованы цистерны с водой, кладовые, жилые помещения и даже бани». Гид заметил, что в настоящее время планируются более детальные археологические исследования, но сейчас требуется подключить свое воображение, чтобы представить то, о чем он собирается рассказать.

Хелен чувствовала, что Дрор наблюдает за ней. Их взгляды на мгновение встретились, но глаза Дрора тотчас же сделались равнодушными, и он стал смотреть в другую сторону.

– Могущественная римская армия, – продолжал нараспев рассказывать гид, – которая смогла взять Иерусалим всего за несколько дней, провела у этих скал почти год, прежде чем пал последний защитник твердыни. И в то самое время, пока римляне страдали от жажды внизу, еврейские воины имели в изобилии воду из подземных цистерн и прекрасно жили за счет продовольственных запасов, собранных общеизвестным своей осторожностью Иродом. Римляне привели в это место дополнительные части, призвали инженеров, вода раздавалась по строгой норме – и это все ради того, чтобы раздавить последнюю крошечную группу евреев, которые осмеливались исповедовать свою религию. Когда же римляне завершили земляные работы и приготовили тараны, чтобы разрушить крепостные стены, оборонявшиеся при сполохах римских костров поняли, что положение их безнадежно. Тогда их предводитель Элиезер собрал оставшихся мужчин. «Настала пора, – сказал он, – чтобы лишить римлян возможности убить или поработить нас. Давайте сейчас выберем смерть с честью и сделаем самое доброе, что только можем сделать для своих жен и детей». И по призыву Элиезера каждый мужчина убил свою жену и детей. Затем, по жребию, мужчины стали резать друг друга. А последний оставшийся в живых – как велел Элиезер – должен был поджечь продовольственные склады, чтобы голодный враг не смог воспользоваться этими запасами. Пусть лишь одна кладовая и одна цистерна с водой останутся нетронутыми, чтобы поиздеваться над римским войском. Пусть они найдут еду и переполненную цистерну, а рядом – аккуратно уложенные в ряд тела защитников и поймут, что евреи предпочли смерть римскому рабству и их богам.

И вот когда римские солдаты ворвались в крепость, они увидели только клубы дыма и услышали лишь тишину.