Вес чернил

Ей доводилось плавать в океане, но здесь она оказалась не подготовлена к той мощи и скорости, с которой волны подхватывали ее тело, то удерживая на своих ладонях, то опуская вниз куда глубже, чем она ожидала. Хелен схватила Дрора за руку, и он потянул ее к песчаной отмели, где баюкал ее, словно ребенка, качая на волнах. И Хелен почувствовала, что внутри нее поселилось что-то дикое.

Через некоторое время Дрор вдруг прошептал ей на ухо: «Пойдем».

Потом они лежали рядом на узком полотенце. Если бы он захотел, то мог бы стать фотомоделью: поджарый и мускулистый, закаленный бесконечными тренировками, ни одной складочки, скульптурные черты лица.

Хелен положила голову ему на грудь. Подушечки ее пальцев чувствовали биение его сердца. Дрор прикрыл ее руку своей.

Ветер зашел с другой стороны, и ветви апельсиновых деревьев потянулись к воде. Из ниоткуда прилетела пчела, села на руку Дрора, а потом попыталась уютно устроиться у них между ладонями, но испугалась и прянула назад, заставив их расцепить пальцы.

Маленькая пчела с прижатыми к спинке крыльями, совершенно беспомощная против ветра, цеплялась за ладонь Дрора, которая оставалась последней надежной защитой и опорой между ней и океаном.

Дрор, облепленный песком, встал и, спрятав пчелу в кулаке, пошел к апельсиновым деревьям, чтобы отнести насекомое в безопасное место.

Потом он вернулся, разглядывая свою руку.

– Что, ужалила?

Он молча кивнул.

– Но ведь она же тогда умрет!

Едва произнеся эти слова, Хелен поняла их абсурдность. Как будто этот мир должен быть справедливым к своим творениям!

Дрор развернулся и побежал к воде. Несколько минут он продирался сквозь накатывавшие волны, а потом откинулся на спину и позволил воде унести его.

К одной из скал Андромеды на лодке подошел мальчик с корзиной, в которой был приготовлен обед для рыбака. Тот отложил свою удочку и благодарным жестом приобнял мальца за шею. У самой кромки воды показались две девушки рука об руку, увитые длинными косами. Выше по берегу мужчина средних лет, словно выдубленный солнцем, брел под апельсиновыми деревьями, неся с собой что-то, напоминающее закрытый поднос. Поймав любопытный взгляд Хелен, он улыбнулся, подозвал ее к себе и передвинул свой лоток ближе к животу. Мужчина говорил поарабски. Хелен подошла ближе и увидела, что на лотке разложено множество каких-то мелких вещей, напоминавших древности. Где-то виднелись разноцветные камни, а по большей части были лишь пустые оправы.

– Ну что ж, довольно мило, – сказала Хелен.

Однако лоточник, скаля гнилые зубы, лишь качал головой, явно не понимая ни по-еврейски, ни по-английски. Он настойчиво указывал ей в сторону ресторана, а вернее, в сторону улочки, что находилась чуть дальше: мол, там стоит его машина, где уж наверняка найдется то, что нужно.

– Gveret, bvakasha[26], – повторял он до бесконечности. Похоже, это были единственные слова на иврите, которые он знал.

Хелен последовала за ним, удаляясь от побережья все дальше и дальше. Конечно, думала она, вряд ли у этого чудака найдется что-нибудь стоящее, но ей страшно хотелось порадовать Дрора неожиданным подарком. В багажнике машины, таком же неряшливом и грязном, как и сам хозяин, лежал небольшой чемодан. Повозившись, мужчина открыл его, явив целую кучу более интересных предметов: там были и кувшины, и металлические чашки, и богато украшенные медальоны. Хелен долго перебирала эту груду вещей, а продавец натужно сопел у нее за спиной, прежде чем ей приглянулась маленькая серебристая фоторамка с узором в виде виноградных лоз. Хелен заплатила, не торгуясь, хотя и понимала, что вещь стоит гораздо дешевле. Впрочем, запрошенная сумма все равно была невелика, и Хелен, помахав рукой довольному торговцу, вернулась на пляж.

– Хелен!

Дрор, все еще мокрый после купания, с полотенцем на плечах, отбежал от какого-то человека, с кем только что напряженно разговаривал (это оказался хозяин того самого ресторана, где они обедали), и бросился к ней. Его лицо исказила гримаса недоверия и ярости, и Хелен вдруг стало не по себе.

– Что такое? – попыталась улыбнуться Хелен.

– Ты вообще о чем думала?

Хелен обернулась. Араб и его автомобиль исчезли.

– Просто я смотрела в его машине разные вещи.

– То есть ты хочешь сказать, что одна села в машину с незнакомцем?

Она посмотрела на Дрора.

– Я не садилась к нему в машину. Ведь все в порядке, разве не так?

– Да ты вообще хоть что-то соображаешь?

Хелен открыла рот. Она никак не могла понять, что могло за мгновение так сильно изменить настроение Дрора.

– Светловолосая англичанка с израильским евреем, – не унимался он. – Прекрасный повод, чтобы взорвать бомбу. Или же еще хуже – ты что, хочешь, чтобы тебя взяли в заложники?

– Кто бы взял меня в заложники? Этот старый хрыч?

– Ты говоришь об этом так уверенно, когда все позади. Но если тебе плевать на свою безопасность, то…

– Да чем он хуже того же араба, который накормил нас обедом?

– Я был в ресторане у Ахмеда не раз. Его тут все знают. Кстати, он сам вызвался помочь мне искать тебя.

Хелен не знала, что ответить на гневные слова Дрора.