Вес чернил

Н-да, Мариса, ты просто заинтриговала меня. Сначала твое сообщение о запланированных экскурсиях на север, а потом внезапно ты пишешь, что покидаешь программу кибуца. Дальше я узнаю, что у тебя планы съездить в пустыню, но после приходит письмо, что ты собираешься стать волонтером в каком-то женском приюте. И все. Дальнейшее – молчание. Может, ты стала ортодоксальной еврейкой и теперь носишь платок и собираешься стать матерью восьмерых детей? Ну, или стала участницей панк-группы и живешь в Тель-Авиве на широкую ногу.

А я работаю над документами под началом милейшей Хелен Уотт. Некоторые бумаги не представляют собой ничего особенного, но зато другие весьма интересны. Однако мы только сейчас начали составлять более или менее полную картину – что это за бумаги и почему они оказались под лестницей в Ричмонде. В семнадцатом веке от Лондона до тех мест был ни много ни мало день пути.

В одном из документов есть несколько пока еще необъяснимых ссылок, которые, по мнению профессора Уотт, будут иметь огромное значение. Я пока не уверен, но есть предположение, что мы нашли документы, исполненные писцом-женщиной. Если это так, то наша работа после публикации вызовет настоящий фурор. Несомненно, сей факт продвинет науку в данной области, и с точностью сто процентов можно сказать, что любые статьи, которые мы напишем по этому материалу, попадут в серьезные издания.

Это обстоятельство несколько облегчает общение с Хелен Уотт. Порой казалось, что она вот-вот размякнет и станет вести себя как нормальный человек, но я жестоко ошибся в своих предположениях. Трудно представить, что у нее есть дом. Мне представляется, что, выйдя из своего кабинета, она сворачивает за угол и сразу же оказывается на полке в хранилище особо злостных зануд. Лишь к утру она вновь превращается в человека и приступает к работе. Боже, спаси нас (обрати внимание, как я англизировался!) от старой академической гвардии! Она именует тайно исповедовавших иудаизм в семнадцатом веке «криптоевреями», причем произносит это слово так, как будто рассуждает о некоем препарате под микроскопом. Ктувим[35] она именует «Агиографами» – вероятно, для того, чтобы показать мне, будто она не из тех сентиментальных религиозных типов. Евреев она рассматривает, словно это жучки из ее коллекции, приколотые к картонке булавками. Ну что ж, придется попробовать разжевать этот британский сухарь. Я искренне рад, что мне довелось работать над этим проектом. И ей нужны мои навыки.