Ветер утра

Ханжи, молитвы ни к чему, пусть бог придет сюда,
Всю боль я вымещу на нем, — я мучился года!
Земля, низвергнувшая гнет, — отечество для всех.
Не бога — руки наши чтит религия труда.
Взгляни, изнежена жена злодея богача,
Ее коснется лепесток, и все кричат: «Беда!»
Зато работающий люд просолен до костей,
Рубаха к телу, пропотев, прилипла навсегда,
Она же — саван бедняка, его схоронят в ней, —

Ведь проработавший весь век ограблен без стыда.
Пусть жизнь отравят богачам газели Лахути,
Для всех, кто трудится, мой стих — как средь песков
                                                                        вода.

1922

Пью за радостные вести залпом красное вино —
Солнце красное восстанья на Востоке зажжено!
Пью за миг, когда от крови исступленных палачей
Будет море бед народных красной пеной вспенено.
Близок час, когда за горло схватит выродка народ,

Час, когда петлею красной будет сдавлено оно.
Кровь раба ты льешь сегодня… Завтра красное копье
Будет над твоей, насильник, головой занесено!
Знать предатели хотели, что их ждет? — Я поднял меч,
Вот каков ответ наш красный всем, кто с ними заодно!
Слезы красные крестьянин, голодая, льет рекой,
Между тем у хана вдоволь красных вин припасено.
Да прольется кровь тиранов, должен мир омыться в ней,
В красной книге революций так записано давно.

1922

Годами в поисках правды по свету скитался я[11]

,Но тщетно в закрытые двери с надеждой стучался я:
Увы, ни в едином доме не мог я правду найти, —
И к новому шел порогу и вновь омрачался я.
Врагом обернулся каждый, кого я другом считал,
Предатель скрывался в каждом, кому доверялся я.
Все выгод своих искали, и я отшвырнул их прочь,
Рабочим лишь и крестьянам быть другом поклялся я.
Я ложь полумесяца[12]

понял и тотчас поставил крестНа всех религиях мира, от них отказался я;
Оковы свои разбил я и вырвался из тюрьмы, —
Под гордым стягом свободы с врагами сражался я.
Тиранам пером и оружьем раны я наносил,
С друзьями отважными рядом в атаку бросался я.
А если на поединок меня вызывал мой рок —
Я туго затягивал пояс, и в бой устремлялся я.
В рабочих рядах против гнета пойду я, поэт Лахути, —
И скажут все, что за правду борцом оказался я.

1922