Вилла «Белый конь»

По ее энергичным манерам можно было предположить, что нам нужно успеть на ближайший поезд.

– Вы сказали, что я должен что-то сделать. И я кое-что делаю.

– Хорошо! Что именно?

Я рассказал. Рассказал ей все. Каким-то неведомым образом я дал понять даже о том, что не до конца понимал сам.

– Сегодня вечером? – задумчиво проговорила миссис Дейн-Колтроп.

– Да.

С минуту она молчала, уйдя в свои мысли.

Не в силах сдержаться, я выпалил:

– Мне все это не нравится! Господи, как же мне все это не нравится!

– Разве такое может нравиться?

Возразить, разумеется, было нечего.

– Я так за нее боюсь!

Миссис Дейн-Колтроп тепло посмотрела на меня. – Вы даже не представляете, – сказал я, – насколько… Насколько она храбрая. Если ей, так или иначе, сумеют причинить зло…

Миссис Дейн-Колтроп медленно проговорила:

– Не понимаю… Я действительно не понимаю, каким образом ей могут причинить то зло, о котором вы говорите.

– Но они уже делали это… С другими людьми.

– Да, похоже на то.

Судя по голосу, она не была в этом уверена.

– Но в остальном она будет в полном порядке, – сказал я. – Мы приняли все возможные меры предосторожности. Никакое физическое насилие ее не коснется.

– Но эти люди утверждают, будто способны причинить как раз физический вред, – заметила миссис Дейн-Колтроп. – Они утверждают, что способны через разум повлиять на тело. Наслать болезнь… Очень интересно, получится ли у них. Но как ужасно! И этому надо положить конец, как мы и решили.

– Но именно она берет на себя весь риск, – пробормотал я.

– Кто-то же должен это сделать, – спокойно сказала миссис Дейн-Колтроп. – То, что данную задачу выполняете не вы, задевает вашу гордость. Вам придется смириться. Джинджер идеально подходит для роли, которую играет. Она умна и умеет контролировать свои чувства. Она вас не подведет.

– Об этом я и не беспокоюсь!

– Ну так перестаньте беспокоиться вообще. Толку от беспокойства никакого. Давайте не будем уклоняться от главного. Если Джинджер умрет в результате эксперимента, она умрет во имя доброго дела.

– Господи, как вы жестоки!

– Кому-то надо быть таким, – сказала миссис Дейн-Колтроп. – Всегда предполагайте худшее. Вы понятия не имеете, насколько это укрепляет нервы. Вы тут же начинаете чувствовать уверенность, что все не может быть настолько плохо, как вам рисует воображение.

Она успокаивающе кивнула.

– Возможно, вы правы, – с сомнением сказал я. Миссис Дейн-Колтроп с непреклонной уверенностью заявила, что, конечно же, она права.

Я перешел к деталям:

– У вас есть телефон?

– Само собой.

Я объяснил, что хочу сделать.

– После того как вечером это… дело будет завершено, мне, наверное, захочется связаться с Джинджер. И потом звонить ей каждый день.

Можно будет пользоваться вашим телефоном?

– Конечно. К Роде приходит слишком много народу. А вы захотите разговаривать без свидетелей.

– Я поживу немного у Роды, а потом, наверное, поеду в Борн-мут. Мне не положено… Не положено возвращаться в Лондон.

– Нет смысла пытаться заглянуть в будущее, – сказала миссис Дейн-Колтроп, – дальше нынешнего вечера.

– Нынешнего вечера…

Я встал. И сказал то, что было не в моем духе.

– Помолитесь за меня… за нас, – попросил я.

– Само собой, – ответила миссис Дейн-Колтроп. Ее удивило, что мне понадобилось просить о чем-то само собой разумеющемся.

Когда я уже выходил, внезапное любопытство заставило меня спросить:

– А зачем это ведро? Для чего оно?

– Ведро? А, это для школьников, чтобы собирать ягоды и листья с живой изгороди… Для церкви. Ведро такое уродливое, не правда ли? Зато удобное.

Я окинул взглядом пестрый осенний мир. Такой тихий, все еще красивый…

– Да защитят нас ангелы и служители Господни, – сказал я.

– Аминь, – отозвалась миссис Дейн-Колтроп.

III

В «Белом коне» меня встретили совершенно буднично. Уж не знаю, какой особенной атмосферы я ждал – но ее не было.

Тирза Грей в простом темном шерстяном платье открыла дверь и деловито сказала:

– А, вот и вы. Хорошо. Ужин сейчас будет подан.

Не могло быть ничего более прозаического, более обычного…

Стол накрыли в конце обшитого панелями холла и подали простой ужин из супа, омлета и сыра. Прислуживала нам Белла. В черном платье она еще больше смахивала на одного из персонажей толпы, изображенной на картине какого-нибудь примитивиста. Сибил выглядела еще экзотичней, чем прежде. На ней было длинное одеяние переливчатой павлиньей расцветки, расшитое золотой нитью. Бус она на сей раз не надела, зато ее запястья охватывали толстые золотые браслеты. Она съела лишь крошечную порцию омлета – и больше ничего. Говорила она мало и вела себя так, будто мысленно пребывала уже где-то далеко, поглощенная более высокими материями. Это должно было производить соответствующее впечатление, но не производило. Ее манеры казались театральным и надуманными.

Тирза Грей взяла на себя то, что здесь считалось беседой – отрывистые непринужденные замечания о местных делах. Нынче вечером она вела себя как обычная сельская старая дева-англичанка – славная, деловитая, интересующаяся лишь своим непосредственным окружением и больше ничем.