Винный сноб

Вынужденные поражать воображение и быть непохожими на других, профессионалы из винного мира совершают набеги на национальные кухни, ботанические сады, архитектурные сооружения и аптечки в поисках загадочных и роскошных ассоциаций. Эдриенн Лерер, лингвист и автор книги «Вино и беседы» (Wine and Conversation), рассказала мне об одном винном критике, подошедшем к ней после автограф-сессии. Он признался, что в своих критических статьях часто восхваляет легкий аромат айвы в винах – не потому, что почувствовал грушево-яблочный запах этого фрукта, а просто ему нравится само слово. «Я подумал: никто не сможет мне возразить, поскольку никто толком не знает, что такое айва, – сказал он. – Но я тоже ни разу в жизни не нюхал настоящую айву». Эти витиеватые дегустационные заметки могут отпугнуть потенциальных поклонников вина, которые, прочитав в описании о «нотах подпаленного можжевельника» и не найдя в напитке обещанного изобилия ароматов, приходят к выводу, что либо вино испорченное, либо у них проблемы с обонянием.

Предвзятость тоже не обошла стороной дегустационные заметки. Согласно исследованию, представленному на собрании Американской ассоциации винных экономистов, критики приберегают утонченные, навевающие приятные воспоминания эпитеты для более дорогих вин («Эти „элегантные“, „дымные“ напитки ассоциируются с сигарами и элитным шоколадом»), а недорогим винам оставляют самые простые, грошовые описания («Не желаете ли бокальчик чего-нибудь „хорошего“, „чистого“ и „сочного“?»). В этом есть своя логика: цветистые формулировки помогают оправдывать расходы на бутылку вина. Кто же захочет выбрасывать несколько сотен долларов за «фруктовые колечки» или «консервированную спаржу»? Вино со «стильной сливой», «дымчатым ликером из черной смородины» и framboise^[26] кажется гораздо более роскошным приобретением.

Ученые, сомелье, критики и виноделы предлагают различные способы восстановления упорядоченности и конкретности дегустационных заметок. Мэтт Креймер в своей книге «Настоящий вкус» (True Taste) утверждает, что ключевые атрибуты качества вина можно суммировать всего в шести словах: «гармоничность», «консистенция», «многослойность», «искусность», «неожиданность» и «оттенок». Эрик Азимов, винный критик New York Times, обходит Креймера на одно очко, заявляя, что всего двумя словами – «пряный» и «сладкий» – можно «рассказать о сущности любой бутылки больше, чем с помощью самых цветистых, детализированных аналогий». Кэти Латур, профессор Корнеллской школы гостиничного менеджмента, обходит обоих своим предложением заменить дегустационные заметки дегустационными набросками. Ее исследование показывает, что выражение аромата вина не словами, а цветами, завитушками, линиями и каракулями может стать самым эффективным для новичка способом запоминать новые вина и постигать сущность разных стилей.

Но обитатели винного мира говорливы и пока не готовы променять свое красноречие на дюжину слов или каракули. Самое современное «лекарство» для дегустационных заметок снова пришло к нам из научной лаборатории.

* * *

Я подгадала визит к Энн таким образом, чтобы успеть встретиться с Александром Шмиттом, приехавшим в Калифорнию из Бордо с ежегодным визитом.

Поскольку Александр незамедлительно сообщил бы вам это при встрече, я вряд ли сэкономлю время, рассказав, что он бывший парфюмер, чье тесное знакомство с вином началось с частных уроков для винодела из Петрюс – знаменитого бордоского хозяйства, продающего свои бутылки по цене примерно одной руки и ноги. Мужчины заключили бартерное соглашение: Александр, выпускник престижного Высшего международного института парфюмерии в Версале, обучал Шато Жан-Клода Берруэ, энолога из винодельческого хозяйства Петрюс, всему, что знал об обонянии, а взамен учился у него всему, что Жан-Клод знал о вине. Это все равно как если бы Анна Винтур лично предложила свое наставничество молодому и перспективному модному дизайнеру: соглашение с Жан-Клодом произвело примерно такой же эффект на карьеру Александра. Вскоре «дома высокой моды» винного мира: Петрюс, Шато Марго, Шато Шеваль-Блан, Шато Д'Икем, Опус Уан, Харлан, Скримин Игл – стали приглашать его для того, чтобы он обучал их винодельческие команды умению нюхать и описывать запахи. «Я приезжаю и сражаю их наповал», – похвастался Александр. Он утверждает, что его нос распознает 1500 ароматов. По подсчетам Александра, самые тренированные дегустаторы вин способны различить от 80 до 100 отдельных запахов. Среднестатистический человек, получив набор ароматических образцов, правильно называет не более двадцати.

Александр предлагает двухдневный «ольфакторный семинар» для групп численностью до двадцати человек. Стоимость участия составляет 800 долларов, и, если верить Александру, желающих предостаточно. На той неделе он как раз проводил семинар в Центре винного бизнеса в Сент-Хелине, где я его и встретила.