Виноградные грёзы. Книга 2

– Перестань врать! Ты мне не скажешь ничего нового, потому что всё я слышал от Аарона. Я оставлю квартиру, деньги, что угодно. Только перестань причинять мне боль, исчезни из моей жизни. Хочу запомнить тебя еще живой, Аристель. Когда-то я всё разрушил из-за трусости. Сегодня разрушила ты.

Во мне что-то щелкнуло, я осознала, что он говорит серьезно, он сейчас уйдет, и я начала кричать от страха. Мой голос срывался, а слезы заливали лицо. В ушах шумело, я не помнила и половину из того, что делала, как уговаривала его. Я кричала:

– Не предавай меня! Не делай этого! Поверь мне! Это ты делаешь мне больно! Клянусь, я чистая, давай я сдам анализы, я сделаю всё, пожалуйста, умоляю тебя…

Он не слушал. Бросился к шкафу и стал сгребать с полок свои вещи. Рубашки, хранящие его запах. Брюки, которые я неумело, но старательно гладила. Футболки, в них я спала. Его вещи стали нашими и сейчас он забирал их. А я будто приросла к постели, беспомощно наблюдая за тем, как Стивен Рэтбоун кидает вещи в сумку.

– Куда ты? – выдавила я сдавленным голосом.

Рэтбоун обернулся, закинув на плечо спортивную сумку.

– Уезжаю.

– Куда уезжаешь? – тщетно пытаясь подняться на ноги, спросила я, хотя на языке вертелся другой вопрос: «Вернешься ли ты?».

– Мне нужно подумать, – ответил Стивен.

Он убрал непослушные пряди волос за уши и надел шляпу. Лицо как камень.

– Ты едешь к себе? – осторожно уточнила я, поднявшись.

Шаткость разговора незнакома, теперь я не знала, как разговаривать с самым дорогим мне человеком.

– Подальше отсюда.

Не дождавшись моего ответа, он, смотря четко перед собой, покинул сначала нашу спальную, а потом и нашу квартиру. Теперь мою. «Я оставлю тебе квартиру, деньги, что угодно; только перестань причинять мне боль, исчезни из моей жизни». Мгновение я не могла дышать, а когда хлопнула входная дверь – осела на пол и зарыдала. Сказкам всегда приходит конец.

Стивен

В баре, похожем на родной техасский, громко играет кантри. Только второй час дня, а я пил рюмку за рюмкой, не собираясь останавливаться. Бармен едва успевал наливать, а посетители с тревогой на меня поглядывали. Жалкий, опустошенный. Не мог поверить, она предала меня. Всё было зря. Понятия не имел, что теперь делать. Любовь никуда не делась, но простить ложь невозможно. Она будет врать и дальше, я-то знаю. Но как искренне она убеждала меня!.. Наркоманам место в кино.

«– Это не мое, клянусь! Клянусь всем, что у меня есть! – она, бледная, не знала, куда деть руки и тянулась ко мне, желая то ли обнять, то ли крепко вцепиться.

– Не трогай…

– Клянусь моей любовью к тебе!

– Ты еще на колени встань.

– Я встану! – Ари прекратила плакать, но была на грани. Жадно глотала воздух, задыхалась. Ее глаза горели. Бедняжка, сама себе не хочет верить – оступилась и всё разрушила. – Я встану, Стивен! Я что угодно сделаю, только поверь мне.

И она опустилась на колени. Вздрагивала, с перебоями дышала.

Я усмехнулся. Передо мной вновь девчонка с концерта, фанатка. Готова на что угодно ради меня. Когда группа только набирала популярность и вдруг обрушилась прежде невиданная любовь поклонниц, мне ненадолго снесло башню от звездной болезни. Очень быстро я вернулся с небес на землю, моей целью не было стать знаменитым, я хотел играть музыку, и был бы не менее счастлив, если бы продолжал играть в баре Техаса. Фанатки оказались обычными девчонками с ветром в голове. Но сейчас вернулось то забытое чувство превосходства, ведь человек сам по себе существо тщеславное. И мысль о том, что я по-прежнему для нее почти бог, окатила яркой волной эйфории. Плохо скрывая ухмылку, я наблюдал за тем, как Ари на коленях подползла ко мне.

Ее руки пытались обнять мои ноги, она что-то лепетала, шмыгала носом. За какую-то минуту я уничтожил ее личность, она не понимала, что делает. Глаза полны животной паники. И сейчас в ней – такой ухоженной и милой – было куда меньше достоинства, чем в проститутке из стрип-бара».

Она как Аарон. Он тоже плакал, обещал: «последний раз – и всё», твердил, что его подставили, одурачили, заставили, когда мы с ребятами находили его в собственной блевоте на полу студии.

Наверное, я должен принять – Ари не бросит. Одной любви мало. А я не смогу пережить потерю еще раз, не смогу смотреть, как она медленно уничтожает себя, и однажды ее сердце не выдержит. Мне нужно оставить Аристель, как и надежды на то, что у нас что-то может получиться. Она не та Ари, всего лишь пустая оболочка. Мечтает о дозе, готова ради укола на всё. Ари сама выбрала эту жизнь, решила начать принимать наркотики, не вернулась в Москву. Она в любом случае плохо кончила бы, в ее крови трагедия, пусть я до сих пор не знаю причину побега осенью 2010-го.

Но я вновь вспомнил красивое лицо, искаженное страхом и отчаяньем, слезы и просьбы поверить. Дал слабину – разозлился, попросил бармена повторить.

Подставить! Да кому нужно тебя подставлять? Ты сама себя подставила.

В кармане завибрировал телефон. К удивлению, звонила не Ари, а Софи. «Ответить». Спросила, как у меня дела и когда я приеду. Вот прямо сейчас и приеду.

***