Вижу зелёный!

Секретарь сидел за столом у самого окна, и идти к нему пришлось через всю комнату. Он разговаривал с какой-то девушкой и кивнул Толику, чтобы он подождал. Толик подошел к столу и от нечего делать стал перелистывать журнал, непроизвольно прислушиваясь к разговору секретаря с девушкой. Насколько Толик понял, речь шла об участии в летней спартакиаде. Секретарь выговаривал девушке:

—      Какой же ты, Веселова, организатор, если не можешь организовать команду?..

—      Да где я тебе их найду! — возмущенно оправдывалась девушка. — У нас в цеху всего семь женщин, из них двоим уже за сорок. А ты хочешь их на посмешище в майках да трусах на стадион вывести?

—      Зачем же в майках и трусах? — спокойно отражал ее наскоки секретарь. — Есть спортивное трико.

—      Да ни в жизнь они не выйдут на такое позорище!

—      А ты убеди, — продолжал настаивать секретарь. — Ты думаешь, в других цехах лучше? Даже хуже. Но на сдачу норм ГТО должны явиться все. Там специально предусмотрено: для двадцатилетних одна норма, а для пятидесятилетних — совсем другая. Пусть хоть и не сдадут, а явиться должны все.

— Да ведь это чистейшей воды формализм! — возмутилась девушка.

—      Поосторожнее в выражениях! Это не формализм, а забота о здоровье трудящихся. Слышала такой лозунг: «В здоровом теле — здоровый дух»?

— На что другое, а насчет лозунгов ты мастер.

— Ну все, Веселова, — поморщился секретарь. — Иди и помни: сорвешь мероприятие — вкатим тебе выговор с занесением!

Девушка ушла, и секретарь повернулся к Толику:

— Подгребай, Коваленков, поближе. Садись. — Он подождал, когда Толик уселся напротив него, сам устроился поплотнее в кресле, поставил локти на стол, сцепил пальцы и, внимательно рассматривая их, словно видел, первый раз, проговорил: — Я вот зачем пригласил. Нужно тебе комсомольское поручение дать. Вот подумали мы тут и решили...

Он сделал многозначительную паузу, а Толик подумал, что «мы» — это сказано для большей весомости, думал и решал секретарь наверняка один и даже еще не думал, а вот именно сейчас, в эту минуту, подбирает ему подходящую нагрузку.

—      Вот подумали мы тут и решили, — повторил секретарь, — решили, значит, определить тебя в сменную редколлегию «Тяговика».

От неожиданности Толик даже не нашел, что возразить.

Он ждал, что секретарь поручит ему что-нибудь по спортивной работе — он и в школе всегда отвечал за спортивный сектор. Но чтобы в редколлегию «Тяговика»!.. Не раз читал эту стенную газету, острую, боевую, принципиальную. Выходила она ежедневно, готовили и выпускали ее сменные редколлегии. Они старались одна перед другой сделать номер поинтереснее, словом, как говорится, «вставить фитиль» друзьям-соперникам.

—      Тут как раз один товарищ на пенсию ушел. Вот ты его и заменишь, — продолжал секретарь.

—      Не-е, — замотал головой Толик. — Не справлюсь я.

—      Справишься, справишься. Образование у тебя есть, энергии хоть отбавляй.

И быть бы Толику в редколлегии, если бы спасительная причина не пришла ему на ум.

—      Так ведь я четыре вечера в неделю занят буду. Я в вечерней школе учусь.

—      Хм, — хмыкнул секретарь и задумался. Очень не хотелось ему отказываться от своей придумки, но и причина, названная Толиком, была весьма уважительной. Наконец его осенило: — Ладно! — решил он. — Тогда пойдешь в народную дружину. Дело это важное, да к тому же и пять дополнительных дней плюс к отпуску, думаю, тоже не помешают.

Толик представил себе, как вечером по улице, залитой слепящим светом фонарей, идет он с красной повязкой на рукаве, рядом с ним плотной стеной шагают такие же парни, а пьяницы и хулиганы, завидя их, за квартал сворачивают в сторону. Это дело сразу пришлось ему по душе.

—      Согласен, — коротко сказал он.

—      Вот и ладно. Следующее дежурство в среду, в двадцать ноль-ноль. Сбор в кинотеатре «Мир», придешь?

—      Приду, — сказал Толик.

—      Хорошо, договорились. А билет в понедельник принеси. Возьмешь в школе учетную карточку. Или погоди. Нет. Во вторник семинар секретарей в горкоме, я там вашего школьного секретаря увижу и договорюсь с ней.

—      Она, наверное, не придет на семинар: в колхоз ездят работать.

—      На семинар освободят! — уверенно сказал секретарь. — Так не забудь, в среду в двадцать часов в кинотеатре «Мир». Я скажу Жирнову, чтобы он внес тебя в списки дружинников.

С Жирновым Толику пришлось встретиться еще до среды, в понедельник. И встреча для обоих была большой неожиданностью.

Утром в понедельник в цех принесли большую партию коллекторных щеток, покрытых ржавчиной и окалиной. Иван Алексеевич мрачно осмотрел их.

—      Придется в пескоструйку. Ступай-ка, Анатолий, обработай эти щетки.

—      Куда идти?

—      Экий ты, — недовольно поморщился Иван Алексеевич. — Сказано же: в пескоструйку.

—      А где она?

—      Ни разу не был? Пойдешь в конец секции, там маленькая дверь. Только сначала зайди в соседний цех, спроси Жирнова. Ключ от пескоструйки у него. Он тебе все и покажет, и научит, как там работать.