Вижу зелёный!

—      Ну что ты тут застрял? — спросил он. — Иван Алексеевич уже беспокоится. Готово у тебя? Он велел очищенные забрать, а тебе другие прислал. — Он свалил прямо на пол десятка два заржавленных щеток и взял одну из обработанных. — Это ты зря так чисто их. Все равно подшабровывать напильником нужно будет.

Толик смущенно молчал. Не скажешь ведь, что, как маленький, в войну играл. Но Олег и так все понял:

—      А-а, понравилось, да? Я тоже, когда первый раз на пескоструйке работал, так увлекся, что и гудок на окончание смены не слышал.

—      Да, а что ты в дверь-то барабанил? — вспомнил Толик. — Ведь там не заперто было.

Олег усмехнулся, подошел к аппарату и включил компрессор. Снова свист на одной высокой ноте резанул по ушам. Олег кивнул на дверь:

—      Иди открой!

Толик подошел к двери и потянул на себя за ручку. Дверь не поддалась. Он потянул сильнее — результат оказался тот же. И только когда Олег выключил пескоструйку, дверь легко открылась.

—      Понял теперь? — спросил Олег.— Когда работает компрессор, давление воздуха прижимает дверь, поэтому ее и не откроешь.

Олег забрал очищенные детали и ушел. Толик снова остался один. Работа была все еще интересна, но прежнего увлечения он уже не испытывал. Обстреливая детали песком, он думал о другом: о неожиданной встрече с Борисом, об их драке в парке, о Сергее, познакомившем его с Верой, из-за которой, собственно, и произошла драка. Потом ниточка воспоминаний привела его в школу, и ему захотелось увидеть своих одноклассников, и мальчишек и девчонок, всех вместе.

— В субботу у меня свободный день. Серега говорил, что они по субботам ездят на работу в совхоз. Махну-ка я с ними, — решил он, заканчивая работу.

Когда в субботу утром Толик появился во дворе школы, его встретили восторженным ревом. Мальчишки хлопали его по плечам, крепко жали руку, а Игорь Брагин, самый сильный ученик их класса, стиснул его в объятиях, приподнял и покружил в воздухе, словно сделал тур вальса.

Высвободившись из его объятий, Толик спросил:

—      А где Серега?

—      Ты что, Сергея не знаешь? — ответил ему Игорь. — Всю дорогу со звонком приходил, а то и после. Так и тут: если не опоздает, то перед самым отъездом заявится.

Толик посмотрел на девчонок. Они стояли отдельной группкой, в сторонке, и тоже с любопытством поглядывали на него. Но он с трудом узнавал их, без школьной формы, в простых ситцевых платьицах и сарафанчиках или выгоревших на солнце спортивных трико, они выглядели совсем по-другому, как-то проще, по-домашнему. Ну разве вот эта, в простеньком сарафанчике, всегда казавшаяся гордой и немного надменной, Светлана Богачева? А эта, с косыночкой, надвинутой на лоб почти до самых бровей, типичная колхозница, неужели строгий и непреклонный комсорг Мила Голованова? А говорят, что одежда не меняет человека. Еще как!

Он подошел к девчатам.

—      Привет, девочки! Какие вы сегодня красавицы!

—      А ты только сейчас заметил? — задорно спросила Лида Морчкова.

—      Да нет...

—      Так да или нет? — смеясь, перебила она его.

Толик совсем растерялся от такого напора.

— Как-то раньше, честно сказать, я и не видел...

—      А теперь пришел посмотреть, — подхватила Светка Богачева.

—      И посмотреть, и в совхоз с вами съездить, — несколько пришел в себя Толик.

—      Понятно. Как пишут в газетах: союз науки и труда. Шефская помощь работников локомотивного депо учащейся молодежи. А что же ты в единственном числе? — насмешливо продолжала Лида Морчкова. — Привел бы с собой кого-нибудь интересного...

—      У тебя и так кавалеров много, еще приревнуют! — отшутился Толик.

А кавалеров мне вполне хватает,

Но нет любви хорошей у меня... —

томно пропела Лида, стрельнув глазками.

Но в этот момент во двор школы въехала совхозная грузовая машина, и ребята бросились штурмовать ее. Они с шумом и гамом захватывали места на приспособленных для сидения досках-лавках, но садились только по краям, а середину оставляли для девчат, которые степенно двинулись к машине. В это время во дворе школы появился Сергей. Заметив Толика, он подошел прямо к нему. Они пожали друг другу руки.

—      Что-то ты, старик, пасмурно выглядишь, — заметил Толик. — Или неприятности какие?

—      А-а, не спрашивай! — махнул Сергей рукой.

—      Все то же?

—      И даже хуже. Ну, а ты как? Все пиастры зарабатываешь? Как стук молотком, так и рупь?

—      Если бы! А то вкалываешь, как бог, когда он землю творил, всю неделю, а получать, наверное, как черт будешь, на том свете угольками.

—      Ну не скажи. Слесаря, брат, я слыхал, изрядно зашибают.

—      Да вроде не обижаются.

—      А к нам чего? Повидаться или...?

—      Или. С вами в совхоз поеду. У нас же суббота — нерабочий день.

—      Порядок! — обрадовался Сергей.

Он перемахнул через борт автомашины и протянул Толику руку. Но тот сам, без помощи Сергея, легко взобрался в кузов. Ребята потеснились, освобождая им место.

Из школы вышла преподавательница биологии Мария Сергеевна. Она поднялась на подножку кабины.

—      Все уселись?

—      Все! — хором ответили ребята.