Власть над миром. История идеи

Чтобы увидеть, сколь велика разница между тем временем и этим, достаточно взглянуть на один-два государственных документа; возьмем, например, доклад конференции в Хот-Спрингс по планам организации поставок продовольствия и не менее важный доклад о переходе от военной к мирной экономике, опубликованный Комиссией по экономике и финансам Лиги Наций в Принстоне. Мы словно оказываемся в двух разных мирах. Современное государство, пускай оно сейчас и является до мозга костей машиной для убийства, гораздо более умело оперирует конструктивными организациями, экономическими исследованиями, общественными службами, здравоохранением, предотвращением голода и т. д. Работа, которую нам теперь приходится делать, несмотря на опасности и гигантский размах, все равно является работой, для которой, в отличие от более ранних эпох, мы великолепно оснащены[247].

Мюррей в данном случае неожиданно выступил в роли адвоката запланированного, управляемого государством международного сотрудничества. Будучи эллинистом и викторианским либералом, он всегда уделял основное внимание духовным вопросам. Однако он был достаточно умен, чтобы понимать, что времена, когда древнегреческие идеалы служили для управления миром, давно прошли. Миру не нужна была Лига с ее верой в силу цивилизованных европейских ценностей и ничем не подкрепленными призывами к гуманности, ему требовалось международное координирование и научные данные, поставленные на службу демократическим целям. Пальма первенства перешла от Англии к Америке, и Мюррей вместе со своим зятем Арнольдом Тойнби оказался в числе английских интеллектуалов, способствовавших этому.

В 1943 г. проявились первые признаки того, что Большая тройка после войны собирается вернуться к некой постоянной организации по обеспечению мировой безопасности. Администрация Рузвельта практически выиграла битву с общественным мнением: опросы показывали, что американцы поддерживают идею присоединения к послевоенной всемирной организации. Репутация Лиги была непоправимо испорчена – даже Ассоциация за Лигу Наций сменила свое название, – и в стране полным ходом шла PR-кампания, продвигавшая название «Объединенные Нации»: реклама, голливудские актрисы, музыка – любые средства были хороши. Той же осенью на рассмотрение Конгресса были представлены две резолюции по созданию после войны международного механизма – их одобрили большинством голосов.

На встрече Большой тройки, состоявшейся в конце 1943 г., было наконец определено огласить решение о создании постоянной организации в сфере международной безопасности. На московской конференции в октябре, вскоре после коллапса режима Муссолини в Италии, представители Большой тройки (к которым присоединился Китай), заявили, что признают «необходимость учредить как можно скорее всеобщую международную организацию, базирующуюся на принципе суверенного равенства всех миролюбивых государств и открытую для вступления любых подобных стран, маленьких и больших, для поддержания мира и безопасности во всем мире». Эта организация пока не имела названия, но в том же документе использовался термин «Объединенные Нации» – в его военном смысле, как обозначение коалиции держав. В декабре того же года лидеры Большой тройки впервые встретились в Тегеране и объявили, что они и Объединенные Нации будут работать ради «длительного мира», основанного на их собственном тесном сотрудничестве и «всемирной семье демократических наций».