Власть над миром. История идеи

По мере того как развитие превращалось в американскую общественную науку, оно приобретало и новую направленность, сверху вниз, и все меньше учитывало мнение людей, чьи страны затрагивало. При довоенном имперском правлении проекты развития, как правило, были невнятными, ограниченными и обычно диктовались запросами и идеями колониальных элит. Отсутствие денег играло здесь немаловажную роль, равно как и тесные взаимоотношения колониальных властей с африканскими и азиатскими интеллектуалами. В 1930-х гг. Партия конгресса в Индии, к примеру, имела комитет по планированию, игравший роль теневого правительства, существование которого британцы не могли полностью игнорировать. Но начиная с 1950-х гг. развитие как международная задача стало гораздо более удаленным от местных реалий. Имея мощные источники финансирования (послевоенная американская экономика инвестировала значительно больше в высшее и техническое образование в колониях, чем до этого Британия), развитие начало склоняться к более унифицированному подходу в решении задач[342].

Несмотря на научный ореол, у американского представления о развитии имелся тревожный идеологический подтекст. США, по крайней мере формально, выступали против европейских империй, однако это означало принятие и того факта, что западный контроль над миром ослабевал – причем в тот самый момент, когда эксперты предсказывали быстрый рост населения на бывших колониальных территориях. За новым стремлением к развитию, таким образом, таился и мальтузианский кошмар, в котором Запад поглощали чернокожие и желтокожие народы. В 1927 г. глава Международной организации труда призвал – довольно опрометчиво – к «созданию некой наднациональной власти, которая будет регулировать увеличение населения на рациональных и независимых основаниях». Два десятилетия спустя Джулиан Хаксли, первый руководитель ЮНЕСКО (и убежденный евгеник), пошел дальше, предложив ООН сформулировать «мировую политику населенности». После поражения Третьего рейха идея превратить ООН в международное агентство по евгенике определенно не имела никаких шансов, так что Секретариат не дал ей хода. (Хаксли в дальнейшем стал президентом Британского общества евгеники.) Однако усмирить тревогу англо-американского населения было не так-то просто, особенно после того, как ООН начала публиковать первые регулярно обновляемые данные по мировому демографическому росту. Через фонды, частные организации, а позднее Агентство США по международному развитию американские сторонники контроля за ростом населения сумели учредить в ООН своего рода ассоциированную организацию – Фонд ООН в области народонаселения, неподконтрольный государствам – членам ООН[343].

Главный инструмент для многостороннего развития, который использовали США, создавался, по сути, для этих же целей в Бреттон-Вудс в 1944 г.: это был Международный банк реконструкции и развития (в те годы более известный как Всемирный банк). В своей речи 1949 г. Трумэн подчеркнул роль частных инвестиций в момент, когда банк находился в состоянии переопределения целей и задач. Изначально учрежденный для установления стабильности в послевоенной Европе, банк нуждался в их пересмотре, так как решение его предыдущих задач перешло от ООН к плану Маршалла. Руководство банка в результате решило вернуться к своей долгосрочной цели – развитию – и обратиться за финансированием к Уолл-стрит. Речь Трумэна о развитии оказалась очень своевременной.

Именно в этот момент и начал формироваться тот Всемирный банк, который мы знаем ныне. Миссии в Южной Италии, Индии и Колумбии позволили разработать макроэкономические оценки и рекомендации, касающиеся широкомасштабных проектов – сталелитейных заводов, дамб, – которые должны были преобразить эти регионы, возродить национальную экономику и дать ей своего рода «новый толчок», о котором говорил Розенштейн-Родан и другие экономисты. Банк заботился и о том, чтобы завоевать доверие у кредиторов, поэтому его собственный подход был осторожным и консервативным[344]. Культивируя этику незаинтересованности и технической экспертизы, администрация Трумэна выражала готовность предоставлять займы таким потенциальным клиентам, как Мексика, Иран и Бразилия, через альтернативный Эксимбанк, чьи критерии для предоставления кредитов были менее строгими и более политизированными. Однако, в отличие от других агентств, он также использовал техническую поддержку и образовательные программы для формирования в Третьем мире бюрократии по американскому образцу. Тщательно отбираемые иностранные студенты посещали США, осматривали долину Теннесси и новое Портовое управление Нью-Йорка, знакомясь с чудесами современной капиталистической экономики[345].