К тому моменту, когда срок президентства Эйзенхауэра подошел к концу, экономисты, выступавшие за политику развития, добились широкой известности и уважения. Идея о том, что одного свободного рынка недостаточно, чтобы гарантировать рост и улучшать условия жизни, стала мейнстримом; различные ее варианты циркулировали среди демократов в Вашингтоне и представителей элит Третьего мира, с которыми у тех были контакты. ООН стала своего рода промежуточным звеном между ними, инструментом, который американцы избрали для поддержки «правильного» типа национализма в Третьем мире, достижения взаимопонимания с африканскими и азиатскими лидерами и предложения им советов и помощи. В 1951 г. группа экспертов ООН рекомендовала правительствам слабо развитых стран «учреждение центрального экономического органа с функциями наблюдения за экономикой, разработки программ развития, составления рекомендаций по мерам, необходимым для реализации данных программ, и периодической отчетности». В течение нескольких лет подобные меры стали мировой нормой. Экономисты, подобные Розенштейну-Родану, У. Артуру Льюису и Хансу Зингеру, перемещались между академиями, ООН, правительством на Западе и властями Третьего мира, а по возвращении в США и Великобританию занимались составлением программ по подготовке управленческих кадров в слабо развитых странах. Именно в этот период большинство правительств постколониального мира создало национальные агентства планирования и корпорации по промышленному развитию, а на Западе началось создание собственных агентств и министерств для предоставления помощи, которая началась еще с окончания войны. В 1950-х гг. развивающиеся экономики появились в списке предметов в большинстве крупных американских университетов; в огромном количестве выпускались статьи и журналы, посвященные этой теме. Обе партии в США поддерживали идею развития, несмотря на расхождения между собой; их поддержка особенно усилилась после того, как в 1957 г. Советский Союз запустил в космос первый искусственный спутник Земли. Начало космической гонки и создание НАСА стали отражением внутреннего двустороннего аспекта в этом новом соперничестве. Когда же Кастро захватил власть на Кубе, а Алжир отвоевал независимость у французов, открыв Магриб для соперничества в рамках холодной войны, необходимость ответить СССР через развитие стала очевидна даже для Эйзенхауэра: он не только поддержал основание Интер-американского банка развития и предоставил ему почти половину начального капитала в 1 миллиард долларов, но также стал поддерживать здравоохранение, строительство и земельные реформы, выделяя на них средства из нового регионального фонда[355]
.При поддержке Ростоу и других Кеннеди уделял гораздо больше внимания идеям развития, чем когда-либо Эйзенхауэр. Прославившийся своим антиимпериализмом, он стремился показать лидерам Третьего мира, что американские ноу-хау теперь для них доступны и могут им помочь. Американский народ, заявил он в ходе предвыборной кампании, «должен шагать во главе этой мировой революции»; вместо этого он позволил Советам оттеснить его в сторону[356]
. Развивая многосторонний интернационализм, предложенный Трумэном, Кеннеди создал Агентство США по международному развитию, с одной стороны, как главный инструмент распределения американской помощи, а с другой – стал поддерживать инициативы ООН в области развития. В сентябре 1960 г. он выступил в ООН с предложением о провозглашении 1960-х Декадой развития, что и было сделано. В рамках новой американской стратегии финансирование Всемирного банка под руководством Роберта Макнамары значительно расширилось, также была начата Мировая продовольственная программа. Будучи компромиссом между стремлением бороться с голодом по всему миру и желанием американцев использовать излишки продовольствия с выгодой для своей дипломатии, все эти достижения демонстрировали сближение между США и ООН в начале 1960-х гг. В 1962 г. Кэри Грант произвел впечатление на Дорис Дэй в фильме «