Власть над миром. История идеи

Последовавшие далее трагедии в Югославии и Руанде, в результате которых в Югославии погибло более миллиона мирных жителей, а в Руанде более 800 тысяч, подчеркнули ограниченность влияния ООН в отсутствие американской поддержки. Генеральный секретарь Бутрос Бутрос-Гали стремился сохранять беспристрастную позицию ООН, ставшую настоящей мантрой миротворческого процесса, и избегать вовлечения в другие гражданские войны. С этой целью он передал оперативные полномочия своему специальному представителю на Балканах, японскому дипломату, не склонному к риску, сохранив за собой право отдавать приказы о военных налетах. Когда Запада достигли новости о тюремных лагерях, устроенных сербами в Боснии, и об обстрелах ими Сараево, пассивность ООН вызвала широкую критику. Геноцид в Руанде, внезапно разразившийся в апреле 1994 г., стал еще большим фиаско. Миротворческая миссия ООН только что прибыла в Кигали, чтобы способствовать переговорам о прекращении огня, однако в ее распоряжении было всего три небольших батальона, которые никак не могли препятствовать геноциду народа тутси, развязанному правительством. Беженцы хлынули через границы, сотни тысяч мирных жителей были убиты в ходе самого масштабного геноцида со времен Второй мировой войны. Контингент ООН пришлось расширить, однако было уже слишком поздно: РПФ взяла страну под контроль, положив убийствам конец[486].

Только после того как конфликт в Югославии дошел до той точки, когда начал угрожать западному престижу, политики изменили свое мнение. Летом 1995 г. примерно 15 тысяч боснийских мусульман было расстреляно боснийскими сербскими боевиками в анклаве Сребреница, где они находились под защитой нидерландского батальона ООН. После этой трагедии командующий УНПРОФОР в Боснии вместе с представителем ООН, отвечавшим за миротворческую деятельность, неким Кофи Аннаном, наконец согласились разрешить использование вооруженных сил против боснийских сербов. Бутрос-Гали, до этого препятствовавший такому решению, находился далеко; Аннан же интервенцию поддержал. Американцы, британцы и французы также высказались в ее пользу, поскольку теперь рассматривали сопротивление сербов как угрозу престижу их собственных войск. Все закончилось очень быстро. В течение нескольких месяцев силы быстрого реагирования НАТО сняли осаду с Сараево и усадили сербов за стол переговоров.

Рассерженная упорством Бутроса-Гали посол Америки в ООН Мадлен Олбрайт начала на него охоту. Впервые Генеральный секретарь, претендовавший на второй срок, не получил такой возможности. В администрации Клинтона была разработана операция «Восточный экспресс», которая должна была этому помешать. Так и не собрав достаточного количества голосов, Америка, единственная из всех членов Совета Безопасности, наложила вето на его кандидатуру. Она уже выбрала Кофи Аннана в качестве преемника Бутроса-Гали. События в Боснии подорвали репутацию последнего, зато подтвердили, что Аннан готов к применению силы и больше прислушивается к голосу Вашингтона. Под его руководством возникли более тесные взаимоотношения между США и офисом Генерального секретаря, которые далее легли в основу нового гуманитаризма[487].

Босния и Руанда показали, что иногда миротворцы ошибаются, нейтралитет означает соучастие в преступлении, а интервенция – единственный способ ему помешать. Наложив эмбарго на поставки оружия обеим сторонам конфликта, «миротворцы» ООН не дали боснийцам защищаться и пресекли все попытки одержать победу над сербами. Провал ООН в Руанде раскритиковали в своих книгах Саманта Пауэр и Дэвид Рифф в США и Майкл Игнатьефф в Британии. Воспитанные на уроках холокоста, они ощущали исторический вес момента и необходимость действовать перед лицом геноцида. Произведения польского еврейского ученого Рафаэля Лемкина, впервые использовавшего этот термин полвека назад, снова оказались в центре внимания. Молодой политик из Лейбористской партии Тони Блэр рассказывал, что после того как он посмотрел фильм Спилберга о холокосте «Список Шиндлера», у него пропало всякое желание заниматься внешней политикой. Улетая из осажденного Сараево, будущий заместитель Кофи Аннана Марк Мэллох Браун спрашивал себя, как «подкрепить традиционный гуманитаризм агрессивной политической позицией, чтобы противопоставить его конфликтам и тем самым найти решение проблемы»[488].