Власть над миром. История идеи

Британцы усиленно продвигали свои идеи. На заседании имперского оборонного комитета в канун Рождества 1918 г. все собравшиеся признали, что мирный договор потребует заключения какого-либо пакта о послевоенной безопасности; в то же время никто не упоминал о сверхгосударстве или мировом правительстве. Однако, будет ли Лига постоянной или превратится в новую версию старого Концерта, каков внутри нее будет баланс сил между маленькими и большими державами, какой исполнительной властью ей следует обладать и в какой степени она сможет обеспечивать соблюдение послевоенных территориальных договоренностей, оставалось неясным. И Смэтс, и комитет Филлимора поддерживали идею системы, в которой нарушение согласованных правил автоматически влекло санкции против страны-нарушителя, однако многие консерваторы ее не одобряли, а некоторые высказывались против системы коллективной безопасности в целом. Они опасались, что британским войскам придется сражаться по всему свету, и сомневались, что военные соглашения Лиги каким-либо образом смогут упрочить собственную оборону Британии. Ллойд Джордж, как обычно, пытался поддержать обе стороны сразу: он настаивал на том, что Лига должна быть эффективной организацией, а не «притворством», по его выражению; с другой стороны, отрицал необходимость наличия у нее исполнительной власти. Он придерживался модели, при которой власть оставалась в руках национальных правительств. Хотя в публичных выступлениях Ллойд Джордж поддерживал Смэтса, фактически британский кабинет относился прохладно к любым предложениям, идущим дальше постоянных конференций – своего рода улучшенной версии 1815 г. Именно такие инструкции кабинет дал Роберту Сесилу, когда они со Смэтсом готовились к отъезду на мирную конференцию в Париж.

В Париже в ход пошла «личная дипломатия». Команда Сесила – Смэтса проигнорировала инструкции, полученные от кабинета, и воспользовалась поддержкой Вудро Вильсона, чтобы отклонить возражения собственного премьер-министра. Сам Вильсон прибыл на конференцию с несколькими новыми предложениями – о гарантии прав трудящихся и об этнических меньшинствах и их правах, – которые, как большинство его идей, озвучил внезапно, к вящему потрясению своих советников. Однако и они, и предложение полковника Хауза о постоянном суде (которое Вильсон не одобрил) стали лишь дополнениями к проекту, являвшемуся, по сути, детищем британцев и написанному ими в характерной системной манере за последние два года. За каких-то 11 дней комиссия под председательством Вильсона, главные роли в которой играли полковник Хауз и Роберт Сесил, составила проект договора, далее подлежавший обсуждению. В течение двух месяцев новая организация получила одобрение делегатов.

С организационной точки зрения Лига практически полностью отказывалась от легалистской парадигмы, разочаровав тем самым многих американских интернационалистов, и, согласно предпочтениям Смэтса и Вильсона, базировалась на тройственном подразделении властей в рамках парламентской демократии. В ней существовал эквивалент законодательного собрания, состоящий из Верхней палаты, Совета, в котором заседали постоянные представители от великих держав и четыре члена, подлежащих ротации, от меньших стран, избираемых голосованием, и Ассамблеи, действующей по принципу «один участник – один голос». Посту Генерального секретаря почти не придавалось исполнительной власти, он был скорее административным, нежели дипломатическим. От легалистской модели сохранялась лишь принудительно навязанная Вильсону перспектива скорейшего создания новой Постоянной палаты международного правосудия, которая должна была стать для Лиги источником юридической власти над государствами-членами при разногласиях между ними.