Власть над миром. История идеи

Второй вопрос относился к процедуре: какой статус должен быть у этих прав, кто может их предоставлять и гарантировать, что они будут соблюдаться? Ведь без таких гарантий они утрачивают всякий смысл. В Париже произошло следующее: начали подписываться сепаратные договоры между великими державами и государствами Восточной Европы, подтверждавшие международное признание и гарантировавшие жителям не только равенство перед законом и свободу вероисповедания, но также право использовать родной язык и получать государственное и частное образование. Первый такой договор, подписанный с Польшей, включал в себя право апеллировать к Совету Лиги; за ним вскоре последовали и договоры с другими государствами. Голоса дипломатов из этих небольших стран, утверждавших, что подобные гарантии сделают мировое правление гораздо боле сложным и создадут государства внутри государств, пропадали втуне.

По очевидной причине двойных стандартов режим соблюдения прав меньшинств стал огромным шагом вперед по сравнению с предыдущими международными инициативами в деле вторжения во внутренние дела государств и возможности диктовать им свою волю. Проблема заключалась в том, что он создавал условия, практически гарантированно отчуждавшие друг от друга все заинтересованные стороны. Нации, обвиненные в отступлении от него, выпадали из поля международного содействия. В то же время Лига почти не предпринимала мер в ответ на жалобы. Она отказывалась рассматривать индивидуальные обращения, а все обвинения изучала с такой дотошностью, что очень мало из них попадало на рассмотрение в Совет. В результате у представителей меньшинств и тех, кто их поддерживал, возникло чувство разочарования; они организовали новую группу лобби, Европейский конгресс национальностей, однако их попытки улучшить действующую процедуру почти не принесли успеха.

Более того, самым крупным единым меньшинством в Европе периода между двумя войнами являлись этнические немцы. Оказавшиеся в результате поражения Германии и Австро-Венгрии по чужие стороны новых границ, миллионы немцев превратились в граждан Польши, Чехословакии и Югославии. Ассимиляция у них происходила медленнее, чем представляли дипломаты в Париже, и многие из них были вынуждены покидать собственные дома. Печально прославилась своими усилиями вытеснить немецких фермеров с их земель Польша; только в Эстонии предпринимались серьезные меры по включению меньшинств в национальную жизнь. Однако поскольку две главных ревизионистских державы – Германия и Венгрия – оказывали поддержку своим соотечественникам в рамках мирной дипломатии, защита меньшинств оказалась связана с большим количеством жалоб на несправедливость Версальского соглашения. А из-за этого Польша, Румыния, Чехословакия и другие страны упрямились еще больше. Поскольку Британия и Франция нуждались в сильных союзниках в Восточной Европе, опасаясь угрозы со стороны одновременно Германии и большевистского СССР, они смотрели сквозь пальцы на происходившие в союзнических государствах отступления от режима соблюдения прав меньшинств, под которым те подписались. С течением времени и ростом угрозы со стороны Германии давление на «новые государства» прекратилось вообще. Еще до того как Гитлер пришел к власти в 1933 г., большинство народов Европы перестало возлагать особые надежды на Лигу как гаранта прав меньшинств. Как и в случае с беженцами, Лига обещала этническим меньшинствам больше, чем могла дать за тот короткий период, в который вообще пользовалась каким-либо авторитетом.

Иерархия и раса

Мессианская риторика Вильсона впечатлила не только миллионы жителей Европы. Интеллектуалы в Каире, Бомбее и Пекине также высоко оценили его приверженность правам «маленьких наций». В тот «вильсоновский момент» они не могли поверить, что речь шла только о предполагаемой независимости народов Европы. 1919 г. стал для них горьким разочарованием: когда Британия подавила восстания в Пенджабе, Афганистане и Египте, из Америки донеслись лишь слабые возражения, так что звезда Вильсона быстро померкла, а Мао Цзэдун, Джавахарлал Неру и Хо Ши Мин, как и многие другие активисты национального движения в разных странах мира, перешли на левый фланг в результате возвращения империи[188].

В феврале того же года в Париже, в отеле на бульваре Капуцинов, состоялся первый Панафриканский конгресс, в котором участвовали делегаты как из Африки, так и из Британии и США. Их достаточно скромные требования включали привлечение Лиги Наций к надзору за соблюдением прав коренных жителей, программу постепенного перехода на самоуправление, равные права для «цивилизованных негров» и развитие публичного образования в Африке. Великие державы эти требования полностью проигнорировали. Социолога У. Э. Б. Дюбуа, предлагавшего создать новое центральноафриканское государство под контролем коренных жителей, постаралась оттеснить американская делегация, гораздо больше симпатизировавшая британцам вкупе с южноафриканцем Смэтсом, которые настаивали на продолжении, а еще точнее – расширении контроля белых на континенте[189].