Внучка

– Говорите. У меня нет секретов от мужа. Зигрун, а ты, пожалуйста, подожди на кухне, хорошо?

Девочка ушла. Мужчина хотел что-то возразить или возмутиться, но Свеня обняла его за плечи и посмотрела на него снизу вверх.

– Мы, как ты говоришь, послушаем вместе.

Каспару все это не нравилось. Он стоял на две ступеньки ниже. Над ним грозно возвышался возмущенный Ренгер, рядом с ним стояла его усталая жена. Он чувствовал себя назойливым просителем, которого вот-вот прогонят прочь. Но другой возможности поговорить с ней у него не будет.

– Вы выросли как дочь супругов Вайзе. На самом деле вы дочь Биргит Хаген и Лео Вайзе. Биргит отдала вас сразу после родов. Потом мы с ней поженились. После объединения она принялась вас разыскивать, но недавно умерла. Поэтому ее поиски продолжил я, и, как видите, мне повезло. Я долго ничего не знал о вашем существовании и узнал о нем только после смерти жены. Я прочел ее записки. Она писала о вас.

– Свене причитается какое-то наследство?

– Подожди, Бьёрн. Давайте все-таки сядем и выпьем кофе. Проходите.

Она кивнула Каспару и усталым жестом пригласила его в дом. Теперь на лице у нее все же появилось выражение превосходства и безразличия к происходящему, словно она хотела защититься от всего неприятного, что, возможно, еще принесет неожиданный визит незнакомца.

Каспар прошел за ней в кухню и остановился сбоку от двери. Свеня занялась кофе, Зигрун сидела за столом и читала. Бьёрн тоже сел за стол. Никто не произносил ни слова. Каспар осмотрелся в кухне – слева шкаф и буфет, старые, украшенные резьбой, справа холодильник, полка, плита и раковина, посредине длинный деревянный стол с шестью стульями. Двустворчатая дверь напротив вела в огород с цветами, кустами и грядками. Кухня была светлой и уютной.

На стене над буфетом Каспар не сразу заметил фотографию Рудольфа Гесса[37], а рядом с ней текст: «Высшее благо человека есть его народ. Высшее благо народа есть его право. Душа народа – в его языке. Мы были и будем верны своему народу, его праву и языку».

Бьёрн сидел на месте главы семейства на стуле с резными подлокотниками и спинкой и наблюдал за Каспаром. Зигрун тоже подняла голову, внимательно посмотрела на гостя, потом на отца, с явным интересом ожидая дальнейшего развития событий.

– Ты знаешь, кто это? Этот герой, принявший мученичество за Германию и за мир?

– Рудольф Гесс. Родился в тысяча восемьсот девяносто четвертом году в Александрии, умер в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году в Берлине, – ответил Каспар в надежде, что его знания о Гессе избавят его от просветительской лекции.

Но его расчет не оправдался.

– Умер? Это, по-твоему, называется «умер»? Когда человека убивают?

– Насколько мне известно, он…

– Ну конечно! Девяностотрехлетний старик, который уже еле передвигал ноги и не мог поднять руки, взял и повесился. Ты думаешь, англичане во время вскрытия случайно, по ошибке вырезали ему половину органов? Ты думаешь, если это написано в учебниках по истории, значит это правда?

Бьёрн говорил язвительным тоном в расчете на ответ, изобличающий легковерие Каспара или ослепленность пропагандой.

– Он уже не мог даже завязать шнурки ботинок, – вставила Зигрун с гордой уверенностью и посмотрела сначала на Каспара, потом на отца.

– Правильно, Зигрун, он уже не мог даже завязать шнурки ботинок.

«Осторожно! – подумал Каспар. – Сейчас никак нельзя допустить ошибку! Если я хочу сохранить контакт со Свеней, я ни в коем случае не должен испортить отношения с ее мужем. Но если я стану ему подпевать, рано или поздно он все равно поймет, что его водят за нос».

– Тема смерти Гесса как-то прошла мимо меня.

– А чем ты занимаешься?

– Я книготорговец.

– Про Гесса было написано немало книг. Они тоже прошли мимо тебя?

– Я не могу запомнить все книги, прошедшие через мои руки. Большинство книг, которые мне попадались на глаза, я не читал. Ни один книготорговец не может прочитать все, что продается в его магазине.

– У вас везде стеллажи с книгами? – с любопытством поинтересовалась Зигрун.

– Да, у нас везде стеллажи и полки с книгами. Вдоль стен и между стен. Но есть магазины и посолиднее нашего, в которых еще больше книг. А что ты читаешь?

– Садись, – предложил Бьёрн, и Каспар сел напротив него.

– «Юнга великого курфюрста». – Зигрун показала ему потрепанную книгу, на обложке которой был изображен мальчишка с топором в руке под бранденбургским знаменем, прыгающий с палубы одного корабля на борт другого. – Голландцы, эти толстосумы, не хотели, чтобы у нас были колонии. Они нас предали и продали. Все были против нас. А негры были за нас.

11

Свеня поставила на стол чашки и тарелки, Зигрун вскочила и принялась расставлять посуду и раскладывать приборы. Потом Свеня принесла кофе и сливовый пирог, нарезала его, разлила кофе и села за стол.

– Почему же ваша жена отказалась от меня? – спросила она, размешивая сахар в чашке и не глядя на Каспара.

– Да какая разница, Свеня? Ее замучили угрызения совести, и она решила найти тебя и подкинуть тебе деньжат. Она оставила тебе какое-то наследство, поэтому он и приехал. Верно?..