Во власти цифр. Как числа управляют нашей жизнью и вводят в заблуждение

После успешного внедрения универсального килограмма и универсального метра измеримыми были сделаны и другие величины. В случае расстояния и веса сделать это было сравнительно просто, поскольку все знали, что означают эти концепции: как далеко от одного места до другого; насколько тяжелым оказывается предмет, когда его поднимаешь. Такие стандартные единицы измеряли нечто конкретное.

Но, как мы уже видели, начиная с XIX века начали появляться числа другого рода. Они касались абстрактных концепций: экономики, преступности, образования. Взять, к примеру, концепцию, которая управляет жизнью всех и каждого, – деньги. Наши монеты и банкноты сами по себе ничего не стоят. Их не съешь, из них ничего не построишь, ими никого не вылечишь[73]. Но все согласны в том, что деньги имеют определенную ценность. И мы можем рассчитывать, что все – в том числе правительства – будут придерживаться этого соглашения и в дальнейшем.

Такие соглашения дают нам возможность сотрудничать в гораздо более широких масштабах, чем могли это делать охотники-собиратели. Национальные государства, права человека, религии – всё это конструкты, созданные человеком, чтобы мы могли понимать друг друга. Опасность возникает, когда мы начинаем воспринимать такие соглашения как нечто объективное, когда мы забываем, что сами придумали понятия вроде уровней благосостояния или образования, и когда мы думаем, что они вечны и неизменны. Название этого явления – реификация, от латинского слова res, означающего «вещь». Другими словами, овеществление. Мы придумываем нечто, а потом забываем, что мы это придумали, и начинаем верить, что речь идет о чем-то существующем на самом деле.

Когда абстрактную концепцию измеряют, это придает ей еще более сильный оттенок объективности. Взять хотя бы валовой внутренний продукт (ВВП), главную меру нашей экономики. Когда ВВП снижается, у нас случается рецессия, экономический спад. Если при этом нам приходится затягивать пояса, то лишь потому, что, по мнению политиков, это полезно для ВВП. Таким образом, эта конкретная мера вызывает вполне ощутимые последствия: вы можете потерять работу, платить больше налогов или, возможно, перейти в категорию людей, имеющих право на финансовую помощь. Создается такое впечатление, что ВВП действует как неумолимый закон природы. И тем не менее концепции этой не исполнилось еще и ста лет.

Идея ВВП появилась в Соединенных Штатах незадолго до Второй мировой войны[74]. Страну поразила сильнейшая экономическая депрессия. Но каким в точности было состояние экономики? Этого никто не знал. Имелась некоторая статистика по ценам и перевозкам, но не было единой цифры, которая показывала бы, как чувствует себя американская экономика в целом.

Тогда правительство поручило экономисту и статистику Саймону Кузнецу измерить величину «национального дохода»[75]. Кузнец взялся за дело и методично просуммировал доходы домохозяйств и компаний. Когда он представил первые результаты в 1934 году, следовавший из них вывод был ужасающим: с 1929 по 1932 год национальный доход уменьшился вдвое[76]. Температуру американской экономики измерили впервые в истории, и оказалось, что она намного ниже нуля.

В последующие годы американскому правительству разонравилась предложенная Кузнецом концепция «национального дохода». С учетом надвигающейся войны она была неудобна с политической точки зрения. Правительство предпочитало тратить деньги не на людей, а на вооружение, но в методике Кузнеца такие государственные расходы означали падение национального дохода, а это, в свою очередь, ослабило бы поддержку военной программы. Решение было найдено в изобретении другой величины – валового внутреннего продукта. Она измеряла совокупную ценность всех товаров и услуг, произведенных в стране, в том числе государством. Теперь производство новых бомбардировщиков считалось полезным для экономики.

Кузнец был не в восторге от этого плана. Он был убежден, что показатель состояния экономики должен измерять уровень благосостояния страны. Вооружение, как он считал, не имеет к этому никакого отношения. Однако в этом споре он потерпел поражение, и в 1942 году был впервые опубликован американский ВВП – с учетом оборонных расходов[77]. Вполне ясно, что получившееся число не имело никакого отношения к законам природы, зато имело самое прямое отношение к политике.

В наши дни политики и руководители склонны забывать, что ВВП – это искусственно изобретенная концепция, и использовать его в качестве объективной меры – например когда правительство ссылается на ВВП, обосновывая необходимость сокращения бюджетных расходов[78]. Но ВВП – не конкретная измеримая величина, в отличие, например, от силы тяжести. Обозначение его числом не делает его сколько-нибудь более «реальным».

Вернемся к Йерксу и тестированию солдат: с уровнем интеллекта дело обстоит в точности так же. Это абстрактная концепция, придуманная человеком. И эту-то концепцию мы начали измерять.

Интермеццо