ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

Рядом с Мигаедом, у которого были очень красивые доспехи, сидел мясистый мужчина, тоже в хороших доспехах и с огромными усами, явно и непристойно выкрашенными; он поднял на меня взгляд от своих карт, а затем широко раскрыл глаза при виде птиц. Все эти состоятельные, приятные на вид мужчины тоже взглянули. Как и женщины, обслуживавшие их, и эти дамочки явно были из Эспалле и, вероятно, занимались проституцией. В такие мрачные времена этого следовало ожидать, и их не следует винить. Скорее, мне кажется, эти мужчины могли бы дать им серебро из жалости, а не эксплуатировать их, особенно когда собственная смерть этих мужчин была так близка. Нас учили, что со смертью придет откровение о том, чего на самом деле хотят от нас боги. Сомневаюсь, что даже худшие из богов хотят, чтобы мы заставляли увечных вдов и новоиспеченных сирот пачкать колени ради монет.

Мигаед поднял сонный взгляд, и я снова помахала ему, когда мы проходили мимо.

Он покосился на меня и поднялся на ноги, хотя все еще опирался на одну из бочек, которые служили им столами.

— Гальвича? — спросил он, использовав мое детское имя, как это делали он и его второй брат Поль, несмотря на мои двадцать лет.

— Да! — сказала я. — Я найду тебя, когда буду свободна!

— Подождите, — сказал он, пока его глаза отыскивали Нуву во главе нашего отряда. — Ланзамачур, я сикст-генерал Мигаед дом Брага, и я хотел бы поговорить со своей сестрой. Остановите это подразделение.

— Стой, — сказала Нува, затем стиснула зубы. Мигаед был не первым, кто злоупотреблял своим почетным званием. Сикст-генералы выполняли нерегулярные приказы, обычно не имеющие большого значения, и почти всегда это были менее способные дети могущественных лордов. Сикст-генералы могли командовать людьми и имели собственную свиту. Они одевались в красивую одежду и даже получали медали, обычно незаслуженные. Это был хороший способ удержать пьяниц, игроков и горячие головы из знатных семей от проказ, не опозорив их домочадцев. Все в Западной армии знали, у кого из сыновей дома Брага железо в крови, и что этот не он.

И все же, этому приказу тоже нужно было подчиняться.

Я чувствовала взгляды своих товарищей-солдат на своей шее, как вторую порцию солнечного тепла. Мигаед подошел ко мне, не торопясь. Он остановился в десяти шагах, опасаясь птиц. Беллу́ с интересом расправил перья на хохле — возможно, он знал, что этот невысокий мужчина, от которого пахло вином и шлюхами, был родственником его хозяйки.

— Подойдите ко мне, дагера, — сказал он, назвав мое звание. Потом он сказал: — Дагера дом Брага, — и рассмеялся без всякой причины, а может быть, потому, что звание было намного ниже имени.

Несмотря на то, что мне было стыдно за то, что Мигаед тратит впустую время моей ланзы и моего командира, меня захлестнула ностальгия, когда он подошел ближе и я почувствовала запах его смеси масел с нотками мускуса и кедра. Внезапно мне снова стало четыре года, и он посадил меня к себе на шею, изображая моего жеребца. Мне было восемь, и я как раз собиралась учиться владеть мечом, а у него был перерыв в тренировках, он шутливо пожал мне руку и сказал, что я буду хорошим солдатом. Однажды, в начале жатвеня, он принес мне цветы с поля и назвал Королевой урожая, чтобы подбодрить меня, когда я лежала в постели с лихорадкой. Даже тогда я понимала, что прикосновение его небрежно выбритой щеки к моей щеке не похоже на прикосновение Поля или отца, когда герцог терпел объятия дочери. Я всегда чувствовала запах спиртного в дыхании Мигаеда, но, будучи девочкой, я не знала всех зол, которые приносит выпивка. Я знала только одно — когда он говорил со мной, я чувствовала себя взрослой, особенной и достойной того, чтобы меня слушали.

Для любого ребенка это не мелочи.

— Сестра, — сказал он.

— Брат, — сказала я и кивнула. Когда мои глаза вернулись к нему, они умоляли его быть кратким.

— Как видишь, я и мои люди нашли уютную, тенистую гостиницу, где можно укрыться от жары, и пару бочонков галлардийского вина. Я так давно тебя не видел! Ты выглядишь довольно свирепой юной воительницей. Присоединяйся к нам, пообедаем и поиграем в «Башни»!

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но не издала ни звука.

Заговорила Нува.

— Сикст-генерал, при всем уважении, дагера нам нужна. Мы идем, чтобы обезопасить наши помещения и разместить наших птиц. Сегодня вечером она будет свободна.

Мигаед не любил, когда ему мешали. Никто не любит, но стоит научиться скрывать это от окружающих. На лице моего брата отразилось презрение, прежде чем он снова улыбнулся.

— Ну, к вечеру я вряд ли смогу стоять на ногах, так? — сказал он, встряхивая свой бокал с вином.