Война Кортни

Шафран села у стены, обхватив руками согнутые колени, чтобы придать себе немного скромности. Она не спала с трех часов ночи. В какой-то момент она заснула, уронив голову на колени. Через несколько секунд вошел охранник, поднял ее на ноги, ударил по лицу и швырнул обратно на пол. Он смотрел на нее, позволяя своим глазам блуждать по ее телу, заставляя ее чувствовать себя настолько уязвимой, незащищенной и беспомощной, насколько он мог.

Шафран знала, что это часть процесса размягчения. Лишение сна является одной из основных форм пыток, а подавление человеческого достоинства и самоуважения является первым этапом в уничтожении человеческой природы. Что ж, она может обойтись и без сна. Она была обучена этому. И даже если она застряла в этой адской дыре, ее разум был свободен идти туда, куда он хотел.

Она мысленно вернулась в тот день, когда впервые явилась в Норгеби-Хаус, безымянный современный офис на Бейкер-стрит. Мистер Браун, таинственная фигура, которая завербовала мать Шафран на Великую войну точно так же, как он завербовал Шафран на эту Вторую Мировую войну, поприветствовал ее и сказал: “Я подумал, что вы, возможно, захотите встретиться с кем-то, кого вы знаете.”

Он повел ее наверх, постучал в простую дверь кабинета и подождал, пока раздастся отрывистый приказ: "Войдите!- и ввел ее внутрь.

Шафран потребовалась секунда, чтобы понять, кем на самом деле был человек в офицерской форме, сидевший за столом напротив двери. Даже тогда она не могла в это поверить.

- Мистер Эймис?- она задохнулась. “Это действительно вы?”

Харди Эймис сшил несколько любимых платьев Шафран еще до войны. - Капитан Эймис, если вы не возражаете, Мисс Кортни, - строго сказал он. - Или ‘сэр " для вас.”

“О . . .- сказала Шафран, еще больше опешив. “Да, сэр, конечно.”

Эймис встал, обошел вокруг стола, улыбаясь, и протянул руку. - Как поживаешь, Шафран?- спросил он и посмотрел на мистера Брауна. - Эта молодая леди была одной из моих любимых клиенток. Такая идеальная фигура! Она могла бы взять мешок из дерюги и сделать его похожим на парижскую моду.”

- Диана Купер однажды высказала мне то же самое, - согласился мистер Браун. - Я редко слышал, чтобы она так щедро хвалила другую женщину. А теперь, если вы не возражаете, меня ждут на Кинг-Чарльз-стрит. Министр иностранных дел хочет поговорить с вами. Я оставлю вас двоих, чтобы вы снова познакомились. До свидания, Эймис, и до свидания вам, Мисс Кортни.”

“Какой он смешной старик, - заметил Эймис, когда мистер Браун ушел. Он откинулся на спинку стула и жестом пригласил Шафран сесть в одно из кресел напротив.

“Никто никогда точно не знает, что он делает, но есть несколько пирогов, в которых нет его пальцев, и почти нет никого важного, кого бы он не знал. Я думаю о нем как о некоем земном Боге, потому что он движется таинственными путями.”

“Я познакомилась с ним в Оксфорде, - сказала Шафран, взяв себя в руки, - хотя слышала о нем и раньше.”

“Ах да, ваша семейная связь. Он смутно упомянул об этом. Итак, начнем с самого начала . . . Я полагаю, что мистер Браун называл эту организацию различными терминами - межведомственное исследовательское бюро, Министерство Неджентльменской войны и так далее . . .”

“Он сказал, что его настоящее название - спецоперация.”

Прежде чем Шафран успела произнести слово "исполнительный", Эймис поднял руку и рявкнул: Эта организация официально не существует, насколько это касается кого-либо за пределами этого здания и немногих избранных в Уайтхолле. Мы называем себя "Бейкер-стрит".- Понял?”

“Да.”

Эмис бросил на нее взгляд, которого она раньше не видела. Вместо того, которым кутюрье очаровывал клиента, он был офицером, ясно дававшим понять подчиненному, что они не идут на компромисс. Ей потребовалась секунда, чтобы осознать свою ошибку.

- Да, сэр, - ответила она.

“Так - то лучше . . . Так вот, позвольте мне быть откровенным, в настоящее время вам не хватает лингвистических навыков, которые обычно считаются необходимыми для потенциального агента. Вы не можете нормально работать в стране, если не владеете ее языком. Мы всегда искали новобранцев, владеющих двумя языками, а затем обучали их навыкам, необходимым для выживания в полевых условиях. Но ты ведь совсем другая, правда?”

Эймис остановился, вопросительно глядя на Шафран, зная ее только как симпатичную молодую особу, которая так элегантно носила его платья. “Ты уже убила человека.”

Шафран неохотно привыкла к болезненному любопытству, которое ее военные подвиги вызывали у других людей. Когда в 1939 году разразилась война, Шафран не хотела плавать на лодке по реке Черуэлл в Оксфордском университете, когда все ее знакомые защищали свою страну. Она была полна решимости принять в этом участие, даже если это всего лишь вождение автомобиля или грузовика.

- Больше одного, - ответила она. “Когда я служила водителем генерала Уилсона в Западной пустыне, за нами гналась машина, полная итальянских солдат. Я застрелила водителя. Машина разбилась, и, насколько я знаю, все остальные люди в ней тоже погибли.”