Война Кортни

Герхард нашел себе номер в гостинице недалеко от главного железнодорожного вокзала ровно. Стены здания все еще были изрыты пулями, оставшимися от боев прошлым летом. Половина стекла в окне его комнаты была заменена картоном. Обои были настолько старыми и выцветшими, что их узор был едва заметен, а единственным украшением был портрет Гитлера. Он висел в середине менее потертой бумаги, которая когда-то, рассуждал Герхард, должна была быть защищена присутствием более крупного изображения, предположительно изображения царя, Ленина, Сталина или всех троих. Не было горячей воды, чтобы помыться, и никакой еды. Но он раздобыл немного еды в офицерской столовой местного штаба Люфтваффе, где также организовал полет к своей истребительной группе.

“Завтра, около обеда, к нам прибудет много новобранцев, - сказал адъютант штаба. - Самолет будет заправляться. Мы дадим новичкам поесть и помочиться, а потом отправим их к тебе. Прыгай на борт. Вы можете познакомиться с ними по дороге.”

Герхард кивнул. “В моей эскадрилье не хватает пары человек.”

- Тогда вы можете выбрать тех, у кого есть шанс стать хорошими пилотами.”

- Или, по крайней мере, определить тех, кто никогда этого не сделает.”

“Нет смысла тратить на них время.”

Герхард вернулся в свой холодный, неуютный гостиничный номер, размышляя по дороге о том, что, как маленькие мальчики всегда знают, над кем из их класса обязательно будут издеваться, так и среди пилотов-сыроедов есть люди, от которых исходит предчувствие неминуемой смерти. Конечно, любой пилот мог быть сбит в любой день, но для некоторых это был не столько риск, сколько уверенность. "И все же я, кажется, выжил, несмотря ни на что", - подумал он, ложась полностью одетым на кровать, зная, что только безумец может подставить свою кожу под жуков, которые прячутся в постельном белье. Может быть, это потому, что я должен.

Он открыл нагрудный карман форменной куртки и вытащил потрепанный, грязный, испачканный конверт, из которого извлек фотографию, почти такую же выцветшую, как бумага на стенах вокруг него. На ней Герхард под руку с Шафран Кортни стоял перед Эйфелевой башней. В правом нижнем углу была напечатана дата съемки - 07 апреля 1939 года. Герхарду не нужно было видеть это изображение. Зажав ее между пальцами, он вспомнил все до мельчайших подробностей.

Герхард вспомнил свет, который искрился в прекрасных голубых глазах Шафран, радостное сияние ее улыбки, ветер, который срывал шляпу с ее головы, когда они прогуливались по садам Тюильри, и звук их смеха, когда они гнались за ней. Он вспомнил сладкую мягкость ее губ и тепло ее рта, когда целовал ее. Он ощущал гладкость ее кожи, проводя руками по полным изгибам ее груди, спины, ягодиц, бедер; сладкую розу духов под ушами и богатый, возбуждающий мускус ее женского аромата. Он вспомнил дикий экстаз их любовных ласк, блаженное изнеможение, последовавшее за их окончанием, и удивительную быстроту, с которой они, казалось, восстанавливали свои силы и делали это снова.

Но несмотря на все чувственные наслаждения, которые могла предложить такая красивая и глубоко влюбленная женщина, как Шафран, самым свежим в его памяти оставался ее характер: энергичный, бесстрашный, преданный всему, во что она верила. Они оба знали, что грядет война. Они должны были быть разделены пропастью между двумя своими народами. Но Шафран никогда не позволяла этому знанию, ни даже уверенности в том, что они с Герхардом отдадут свои жизни служению своим странам, ослабить ее абсолютную преданность их любви. Что бы ни случилось, как бы далеко их ни разнесло бурями войны, она поклялась, что в конце концов вернется к нему.

Благодаря махинациям Конрада, который перехватывал их письма и подделывал отчеты об их смерти, он ошибочно полагал, что она мертва. А потом, однажды весной 1941 года, эти капризные, злобные ветры поднесли их так близко, что они чуть не убили друг друга по-настоящему. Когда Греция попала в руки немцев и последние уцелевшие войска союзников бежали через Эгейское море на любом судне, которое они смогли найти, эскадра Герхарда сопровождала пикирующие бомбардировщики "стука", которым было приказано потопить внешне скромное торговое судно, чье уничтожение было приказано, по необходимости, высшими властями в Берлине.

Герхард сделал все, чтобы приказ был выполнен, не подозревая, что корабль принадлежит торговому флоту Кортни и что на нем находятся шафран и ее отец.