Война волка

Не все враги были одурманены, и кое-кто утратил первоначальную храбрость. Они видели смерть товарищей, чуяли кровь и дерьмо умирающих, видели мрачную «стену щитов», ощетинившуюся мечами и копьями. Правое крыло «стены» доставали брошенные с парапета копья.

– Стреляйте по ним! – крикнул я Кутвульфу, указывая на копьеметателей.

– Господин, стрелы использовать все?

– Все до единой!

Я осознал, что у нас нет шанса взять эти стены приступом: слишком много защитников. Даже если до северного угла легко было добраться, нам пришлось бы преодолевать кишащие воинами укрепления. Следовало удовольствоваться победой над хвалеными ульфхеднар Скёлля, хотя, перебив их, мы в свою очередь оказались бы на бойне.

Наша «стена щитов» наступала неотвратимо, за шагом шаг, и гнала воинов Скёлля вспять. Ярл решил, видимо, что с него довольно: со стен настойчиво запел рог, сигнал уцелевшим ульфхеднар отступать. Большая часть волков-воинов не обратила на него внимания: они слишком обезумели, чтобы выйти из боя и подчиняться приказам, поэтому и дальше пытались проломить наш строй, орали и кололи. По мере того как они валились под нашими мечами, эти крики переходили в стон. Однако некоторые все же отступали. Да и юнцы, присоединившиеся к атаке ульфхеднар, тоже подчинились призыву и устремились к воротам.

Только вот те оказались заперты.

Беглецы колотили в створки, но они не открывались. Примерно половина из тех, кто участвовал в атаке, толпились теперь у входа, отчаянно требуя впустить их. Утред разглядел возможность первым.

– Бей их! Бей! – вскричал он. А потом, высочив из «стены щитов», устремился в сопровождении ближайших соратников на ворота.

В мгновение ока безумная храбрость ульфхеднар уступила место паническому ужасу. Воины, совсем недавно считавшие себя непобедимыми, превратились вдруг в кучку хнычущих беглецов. Они стучали в ворота, умоляли открыть и заорали еще громче, когда мои опьяненные кровью и местью дружинники начали резню на идущей через рвы дамбе. Все мы устремились к воротам. Я посмотрел поверх их арки на боевую площадку, где ожидал увидеть людей Скёлля, метающих в нас копья.

А вместо них увидел орла.

И сражающихся воинов.

Бог всемогущий, Господь и правитель,
Чудесную помощь им оказал.
Мечами своими герои отважные
Дорогу себе прорубили чрез недругов полчища.
Ивовые доски в щепы иссекая,
Пробились они через «стену щитов».

– «Бог всемогущий»? – переспросил я.

– Господин, поэму заказал архиепископ, – вполне откровенно заявил отец Селвин. – И ему не понравится, если в ней я начну воздавать хвалу Одину.

– Полагаю, что нет. – Я хмыкнул. – Но ты даже не упомянул про орла!

– Как же, господин! – возразил он и принялся пролистывать назад пергаментные страницы. – Вот, белохвостый орлан…

– Да не про птицу речь, – перебил я его. – Про флаг! Про знамя Берга!

– Разве это важно?

– Еще как важно! Ты хоть поговорил с Бергом? Или с его братьями?

– Нет, господин.

– Флаг развевался над запертыми воротами, – продолжил я. – И там были все три брата. Тебе стоит поговорить со старшим, он поэт.

– Вот как, господин? – В голосе молодого священника прорезался холодок, как будто ему не понравилась новость о существовании соперника-поэта.

– Его зовут Эгил. Он скальд, боец, а еще немного колдун. Примечательный человек.

– Похоже, что так, – столь же сухо заметил Селвин. – Так ты говоришь, флаг развевался над воротами?

– Им размахивал Берг.

Боги играют с нами, как дети с игрушками, и любят нас удивлять. Мне показалось, что до меня донесся их задорный смех, когда я увидел, как Берг размахивает отчаянно своим драгоценным знаменем. В тот миг я понятия не имел, что это значит, и на удар сердца заподозрил его в предательстве, но потом разглядел людей вокруг Берга, и они с платформы над воротами метали копья в воинов на нижнем ярусе укреплений! Копья они метали в дружинников Скёлля, а не в нас, и в этот момент я понял, что проклятие рассеялось. Боль в голове и в бедре уже не имела значения, потому что флаг Берга, орлиное знамя рода Скаллагримра, реяло над Хеабургом.

Когда в самом начале битвы Берг пропал, знамя исчезло вместе с ним, и я думал, что мой дружинник погиб, но истина оказалась совсем уж невероятной. Берг ходил у богов в любимчиках – это едва ли удивительно, если вспомнить историю про то, как я спас его от смерти на валлийском берегу. Я обещал тогда королю Хивелу, что позволю христианам обратить мальчишку. Я свое слово сдержал, но Берг не поддался на уговоры проповедников, и с тех пор боги расположились к нему. Да, Берг – везунчик.

И ему еще не везло так, как в тот день под Хеабургом. Когда из тумана вынырнули атакующие и почти настигли его, Берг счел себя покойником.

– Господин, я понимал, что до тебя мне уже не добраться, – рассказывал он после битвы, – поэтому побежал вниз, в долину. И тут вдруг услышал, как меня окликают по имени.

– Это был твой брат?

– Оба брата!