Война Волка

Король Эдуард имел десяток детей. Я потерял им счет, но заметил, что Этельстан, старший сын, не приглашен за главный стол, на помост, где сидел Этельвирд. Поскольку в Уэссексе считалось, что Этельстан и его сестра-близнец — бастарды, внебрачные дети, ошибка молодости, то этелингом, наследником и старшим законным сыном стал Этельвирд, племянник Этельхельма. А это, в свою очередь, означало, что Уэссекс ждал, что Этельвирд унаследует трон отца, а вместе с ним и богатства южного Инглаланда. Тогда семья Этельхельма будет контролировать королевство, а прочие сыновья Эдуарда, сыновья от других женщин, сочтут за счастье бежать, спасая жизнь. Эдгива намекала мне — нет, даже больше чем намекала, что я получу в награду свои южные земли, если поддержу претензии ее сына на трон. Но она слишком умна, чтобы открыто вступать со мной в союз.

Должно быть, она поняла, что я откажусь принести ей клятву верности, и потому устроила это представление с улыбками, смехом и близостью, которое должно убедить наблюдавших за нами церковников и олдерменов, что Утред Беббанбургский — ее союзник.

Дойдя до двери, я оглянулся. Двое слуг помогали Эдуарду подняться на ноги. Я подумал, что он угасает, и все эти люди на длинных скамьях уже выбрали, на чьей они стороне. Многие поддержат Этельхельма из-за его богатства и силы, но остальные последуют за Эдгивой в надежде ухватить свою долю при грабеже имений Этельхельма.

А некоторые из людей в зале, менее знатные, у которых есть свои причины не любить Этельхельма, поддержат Эдгиву, если поверят, что я ее союзник. Может быть, я и стар, но по-прежнему внушаю страх. Я думал, Эдуарду следовало уничтожить Этельхельма сразу же, когда он бросил его сестру, но король, видимо, понимал, что это вызовет в Уэссексе войну, которая вполне может закончиться его смертью и разрушением королевства. Итак, пока что этелингом оставался Этельвирд, и Этельхельма это устраивало.

Но если Этельхельм поверил, что я защищаю интересы Эдгивы, он захочет воткнуть мне в брюхо клинок, повернуть его и сплясать на моих кишках.

— Надо было ехать домой, в Нортумбрию, — пробормотал я, — и уничтожить Скёлля. Эта свара — не наше дело.

Вот только Сигтрюгра позвали на витан. Значит, все-таки наше дело, нравится это нам или нет.

Вслед за Этельхельмом мы вышли в заливаемую дождем ночь.

Харальд, начальник стражи, сражавшийся рядом со мной при Эдс-Байриге, подал мне мечи.

— Ты видел лорда Этельхельма? — спросил я.

— Он повел своих воинов в королевскую часовню, господин.

Харальд кивнул, указывая на открытую дверь в противоположном конце двора, ведущую в помещение, залитое светом свечей.

За непрерывным шипением проливного дождя я едва мог расслышать пение монахов. Значит, Этельхельм станет утверждать, что молился, а тем временем его люди будут охотиться на меня на темных улицах Тамворсига.

Я дал Харальду еще шиллинг, и мы втроем вышли из дворца. Большая арка с мерцающими на ветру факелами на стенах ненадолго укрыла нас от дождя. У наших ног лежал темный город, воняющий дымом и нечистотами.

— Думаешь, у людей Этельхельма было время, чтобы... — начал Берг, но Финан его перебил.

— Нас вызвали больше часа назад. Так что у этого мерзавца было вполне достаточно времени послать своих псов в город.

— Вот только куда? — спросил я.

Дождь все стучал. Мы еще оставались под дворцовой каменной аркой, где кто угодно мог нас увидеть из города снизу, и я двинулся в кромешную тьму и дождь, по крутому склону покрытого дерном хребта, на котором стоял старый форт.

— Они же не нападут рядом с дворцом.

— Не нападут? — засомневался Берг.

— Здесь слишком много королевских стражников, услышат.

— Значит, его люди ждут в городе?

— Сигтрюгр тоже где-то там, — проворчал крадущийся за мной Финан.

— Он нас не видит, как и мы его.

Настроение у меня было скверное. Брат Бедвульф протащил меня обманом через всю Британию, моя дочь погибла, Скёлль избежал моей мести, а Эдгива играет со мной ради своих амбиций. Теперь и Этельхельм держит меня за дурака, и я подозреваю, что его люди нас караулят. А может, и нет? Ночь такая гнусная и темная, что вполне возможно, он решил подождать.

Было время, когда я гордился своей способностью подкрадываться в темноте, как скедугенган, ночная тень, но под этим безжалостным ливнем ни к кому незаметно не подобраться, только все испортим. Я выругался, и Финан тронул меня за локоть.

— Слушай!

Я прислушался. Ничего, только капли дождя стучат по соломе под нами.

Наверное, у Финана слух куда лучше.

— Кто здесь? — спросил он.

— Я, господин! — отозвался голос, и я смутно различил темную фигуру, взбирающуюся по склону.

Рорик, мой слуга. Он чуть не съехал вниз по скользкому дерну, но я ухватил его за запястье и подтащил наверх.

— Король Сигтрюгр послал меня к тебе, господин.

— Где он?

— Там, внизу, господин, — сказал Рорик и, полагаю, указал вниз, в сторону города, хотя что толку в темноте от этого жеста. — Он сказал, семь человек поджидают тебя в церкви Святой Эльфриды, господин.

— А плащи у них красные?

— Я их не видел, господин.

— И где эта церковь?

— Да прямо здесь, господин. Ближайшая к нам.