Вокруг света за 100 дней и 100 рублей

И вот, на следующий день, вооруженный ноутбуком и скайпом, я по обычаю своему вылетел на случайной станции и стал разузнавать у всех прохожих, где здесь находится самый скоростной вай-фай во всей Франции. Все мне тыкали в одном направлении — в сторону старинного «Старбакс’а». Стоит упомянуть, что дождь разошелся хлеще обычного, поэтому прохожие, только махнув ладонью в направлении северо-востока, отводили глаза и стройной походкой маршировали к соседнему кафетерию. Поиски ознаменовались тремя кругами трусцой вокруг Оперы Гарнье, пока наконец перед глазами не предстало искомое здание с витражной зеленой вывеской. Я плюхнулся на потертый диван и раскрыл ноутбук, жмакнув желанную надпись «Free Wi-Fi». Но никакого «коннекта» не установилось. Вкладки браузера были по-прежнему серы и унылы, как зрачки соседа, отражавшие улицу за окном. Я спросил пароли и явки у всех в округе, перегрузил стоявший недалече роутер, но подключения к Интернету не появилось. «А мы сегодня отрубили весь вай-фай коннекшн!» — радостно помахал мне бариста за соседней стойкой. До начала назначенного мастер-класса по фотографии оставалось пять минут. Я схватил ноутбук и, так и не успев запихнуть его в рюкзак, выбежал на улицу. Дождь шпарил по пока еще живому Парижу, здания хмурились, насмехаясь над ошалевшим проходимцем, а я что есть мочи бежал в сторону следующего «Старбакс’а», надеясь, поймав вай-фай в нем, успеть на начало своего же мастер-класса. И ноги шлепали по лужам, и капли вылетали в стороны, и падали они на хмурые здания, на гудящие мотоциклы, на тыльные стороны зонтов прохожих, и все вместе они недоумевали. И была в этом, казалось бы, унылом действии какая-то правда существования, и стало хорошо мне посреди этого мокрого Парижа.

Неизвестно, каким образом, но уроки были успешно проведены. Сумма оплаты была невелика, но она позволила мне в первый же вечер купить Леше и Ноэлин багета и мяса, вина и сыра, еды и еды. Вечером мы с другом отправились восседать на ступенях Монмартра.

— Это мой любимый район, — заявил Леха, скукоживаясь на пенке, которую я припер из дома. Вокруг не было ни звука. Декабрьская погода не дремала: мы промерзали в трех свитерах и куртках. Крыши этого местечка напоминали Петроградку.

— Димон, скажи, только честно! — резко развернулся ко мне Леха с серьезными намерениями, которые протрезвили нас обоих. — Не кажется ли, что твой поначалу паломнический тур превратился в… эм… развлекательную игру?

Я обдумал ответ и открыл рот. Внезапно из соседней помойки вывалился бомж и подошел к Лехе с протянутой рукой:

— Хей, бонжур! Дай, пожалуйста, пять евро! Мне не хватает на отель, я сплю на улице.

— Не удивил! Мой друг делает то же самое каждый день. Но он же не просит у тебя пять евро! — с полным основанием заметил Леха. Бомж забрался обратно в помойку, а мы продолжили диалог. Несмотря на десять лет разлуки, беседа текла все так же. В какой бы период жизни ни повстречались люди, сценарий общения будет один. Что в пятнадцать, что в тридцать, что в шестьдесят — мотивы, эмоции и финал не отличаются. Матрица отношений заложена заранее. Кажется, я только начал понимать, почему люди не входят в одну реку дважды.

Мы провалялись на ступенях до закрытия метро, а потом доехали до Клиши на городских велосипедах. Дома Ноэлин сообщила радостную новость: автобусная компания «Мегабаз» распродавала билеты, и маршрут до Люксембурга стоил полтора евро. «Сколько-сколько?» — закричал я, раскрывая карту. Кажется, этот городишко располагался на пути в Берлин, что мне и было нужно. Что же, решено: еду! Позволив себе растратиться, я урвал последний билет до страны, о которой не знал ничего, кроме названия.

До отправления автобуса оставалось двенадцать часов. Я по привычке сидел на очередной набережной у площади Трокадеро с очередной бутылкой прекрасного вина за два евро и очередным куском эмменталя. В одиночестве, но наедине с городом. Сена отражала подошвы моих болтающихся над ней кроссовок. Мигранты пытались продать сувениры прохожим. Эйфелева башня пускала световые лучи по всему городу. Далекий речной трамвай доносил звуки песни Zaz — Je Veux.

Это был прекрасный момент, чтобы слизывать с губ остатки красного полусладкого и восхвалять Париж.

Глава 54. На что способны сирийцы

Столица Люксембурга — Люксембург. Именно в нем можно было встретить меня в субботу двенадцатого декабря в час ночи. Как всегда, был дождь, и я не понимал, он идет снаружи или в моем сердце. В первой попавшейся фастфудной сидели две толпы мигрантов. Пока страна не отличалась от своих соседей.

Как и у любого другого русского человека, многие мои знакомые рассосались по разным уголкам Европы, а нынче звали к себе в гости. Чтобы объехать их, не хватило бы месяца, поэтому я предпочитал не оглядываться по сторонам и двигаться по прямой. Еще давно, после окончания школы, Саша Калинин переехал из родной Казани в Берлин, где отучился в техническом университете. Вспомнив сей факт, я поймал призрачный вай-фай и написал ему: