Вокруг света за 100 дней и 100 рублей

— Санек, ночи бодрой! Я не спеша бахаю кругосветочку и планирую прибыть в Берлин в это воскресенье, то бишь завтра. Можно ли с тобой повидаться?

Ответ не заставил себя ждать:

— Димон, тащи свои булки в Берлин уже сегодня, край — семь утра в воскресенье! Мы на весь день идем с мужиками в баню, и ты приглашен с нами! Надо хорошенечко тебя отмыть и отпарить после всякой дряни.

— Никак не выйдет. Последний час я нахожусь в стране под названием Люксембург, и до Берлина отсюда километров восемьсот. Столько же неосмотренных замков. Думаю подзависнуть здесь на денек, разглядеть все местные шпили, а потом добраться на попутках к тебе.

— Какие замки? Какой денек? Немедля клади на них и дуй в первый попавшийся город Германии! У меня есть купон на автобус, и ты по нему сможешь доехать от границы до Берлина.

Такой расклад казался приятным. Тогда мне надо было уезжать с раннего утра и каким-то образом попадать в соседний город Трир, откуда на автобусе Саши сразу же ехать в столицу Германии. Это значило, что на всю страну под названием Люксембург у меня оставалось 7 часов. Что ж делать, пойдем знакомиться!

Мощенные брусчаткой улицы нехотя веяли стариной. Все надписи вокруг дублировались на трех языках: немецком, французском и, видимо, люксембургском. Как и было положено в Европе в ночь с пятницы на субботу, люди глушили пиво, ютясь под козырьками, вдыхая запах зимы и свободы. Я чиркал кроссовками по камням, словно спичкой о коробок. Пока бармены наполняли кружки посетителей напитками, мои носки наполнялись водой. Прямо, направо, по широкому серпантину наверх, мимо бутиков и ратуш, мостов и обрывов к какому-то там замку. Дождь лил, не щадя никого, и мне было давно наплевать на это, будто я забыл о его существовании.

Помокнув на паре площадей, окруженных старинными галереями, я решил, что с меня довольно. Люксембург — умная страна с одним из высочайших уровней жизни в мире, и она могла продолжать жить своим ритмом без моего участия. Кажется, я начинал воспринимать мир таким, какой он есть, и вмешиваться мне не хотелось.

Обойдя первую попавшуюся башню со всех сторон, я заприметил деревянную дверь, похожую на вход в винный погреб. Плечо надавило на нее, и та со скрипом поддалась. Лестница вела чуть вниз, а потом переходила в небольшой закуток, предназначавшийся раньше, возможно, для заточения рабов, но ныне служивший каморкой для хранения уборочной утвари. Я отлично подходил под это описание, поэтому тоже был не прочь сохраниться здесь на ближайшие несколько часов.

Палатка упала на холодный каменный пол. Я сел на пенку, снял провонявшие кроссовки и закутал ноги в спасательный спальник. Сквозь раскрытую дверь залетали капли дождя. Та немного поскрипывала, болтаясь на ветру. Так я сидел в своей темнице час, подняв голову вверх, и ловил тускло падающий свет. Было очень одиноко. Неожиданно рука автоматически достала журнал и записала:

Сначала мы боимся природы, потом людей, потом себя. И вся фишка в том, что в какой-то момент это поворачивается в обратную сторону: мы принимаем себя и боимся людей, потом принимаем людей, и нам остается только бояться природы, которая скоро заберет обратно нашу жизнь.

Что-то зашуршало рядом с кроссовкой. Я подвинул ее ногой и увидел комок с хвостом, который быстро юркнул в темноту. Присмотревшись, можно было заметить, что там его ждали несколько таких же комков. Последнее дело, которое мне желалось делать люксембургской ночью, — это ночевать с крысами. Я собрал палатку, поблагодарил темницу и выбрался в мокрый мир.

На смотровой площадке Casemates du Bock была найдена отличная пещера — без двери, но скрывающая голову от дождя. В ней-то мне и предстояло провести оставшиеся несколько часов. Живот, не видавший еду со вчерашнего утра, шумел сильнее дождя. Я разложился и, торжественно заявив: «Пора», открыл ту самую белорусскую тушенку, проехавшую со мной весь путь. Тащить ее обратно в Беларусь было неприлично. Она была влажная, холодная и соленая — то, что нужно такой темной одинокой ночью. Я кушал мясо и сидел в пещере, из которой открывался вид на замок. Казалось, время переместилось веков на пять назад.

Тем временем у пещеры обнаружился существенный плюс: здесь раздавался бесплатный туристический вай-фай. Побродив по сайтам железнодорожных компаний, я усвоил, что нужный мне поезд до города Трир отправлялся через сорок пять минут. Опять не было ничего нового. Я скрутил только что разложенную палатку, прикрыл банку тушенки и, огибая католические храмы и монументы, побежал вниз с горы. Чтобы шлепать меж замков было веселее, в наушниках заиграла Heart — Crazy On You.