Волчица и пряности. Том V

Комната была погружена в лёгкий полумрак, и сердце Лоуренса взволнованно забилось бы, если бы немаленький кусочек мяса, который прилип к губам Холо.

Он доел свою порцию чуть позже Холо и, вытирая губы, указал ей на её рот:

— Ничего особенного.

— У-у-у.

Пока Холо немного смущённо отправляла прилипший кусочек мяса себе в рот, Лоуренс продолжил:

— Больше всего я был бы рад твоему хорошему настроению.

Холо на секунду замерла, затем щёлкнула зубами, и мясо исчезло во рту.

— Ты что, думаешь, я ребёнок, что ли?

— Дети слушаются, когда их ругают, так что нет.

Лоуренс взял кувшин с холодной водой и отпил глоток.

— Давай сначала расспросим хозяина таверны. Он какой-то малахольный, но всё же должен многое знать.

Лоуренс поднялся и накинул плащ — вот и все сборы. Холо за это время только свесила ноги с кровати.

— Со мной пойдёшь?

— Да, хоть ты и отверг мою руку.

Они обменялись колкостями, Холо с привычной сноровкой обулась, надела подъюбник и платье и накинула плащ. Её движения напоминали магический ритуал, словно она на сцене танцевала какой-то волчий танец.

— Если я хлопну в ладоши, с тебя спадут все чары!

Да неужели!

Лоуренс решил ей подыграть:

— Ох, где это я, что я делаю? А, точно, это Ренос, город древесины и мехов. Я закупаю здесь пушнину и отправляюсь в следующий город.

В путешествии нередко можно увидеть выступления бродячих артистов.

Лоуренс сопровождал свои слова такими уморительными жестами, что Холо схватилась за живот от смеха, будто смотрела свою любимую комедию.

Насмеявшись вдоволь, она подошла к Лоуренсу, который уже открывал дверь.

— Ты странствующий торговец. А я умею отличать хороший мех от плохого.

Лоуренс взял Холо за руку и сказал ей, выходя за дверь:

— Ну, в этом на твой глаз можно положиться. А как насчёт того, чтобы отличать хороших людей от плохих?

Скрип ступенек нарушил утреннюю тишину, царившую в таверне.

Спустившись на второй этаж, Холо пристально посмотрела на Лоуренса и произнесла:

— Может, на мне лежат чары.

Лоуренс невольно рассмеялся. Что она несёт?

— Ну, тогда я ни за что не захлопаю в ладоши, а то ты очнёшься.

— Ты уже один раз похлопал.

— Поэтому ты проснулась, это хочешь сказать?

Лоуренс никак не мог понять, в чём подвох.

Похоже, Холо ищет зацепку, чтобы выклянчить потом в лавке что-нибудь вкусное. Пока Лоуренс ломал голову, как бы этого избежать, он заметил в гостиной двух человек, которых, очевидно, сморило во время дружеской беседы.

Он уже сделал два шага по лестнице вниз, как Холо потянула его за руку. Она не ступила ни шагу с площадки.

Теперь она смотрела на него сверху вниз, из-под капюшона послышался смешок:

— Ну что? Теперь заколдуешь меня, чтобы я не проснулась?

И впрямь чародейство какое-то.

Она ожидала, что поставит Лоуренса в тупик своими словами. Но ему хотелось перехитрить Холо. Поэтому он развернулся и потянул её за руку, которой она всё ещё держала его ладонь. Мужчины так поступают испокон веков. Он взял её руку и легонько поцеловал.

— Ваша милость, так хорошо?

Конечно, и слова он подобрал из прошлой эпохи.

Когда он поднял голову, кровь бросилась ему в лицо. Пересилив себя, он взглянул в лицо Холо под капюшоном. Её глаза округлились.

— Ну, пойдём.

В уголках его губ читалось презрение к себе за паясничество, но в то же время он улыбался своей победе над Холо.

Он потянул её за руку, спускаясь по лестнице, и она легко подчинилась ему, словно была марионеткой на ниточках. Она потупилась, спрятав лицо в тени капюшона, так что нельзя было разглядеть, какие чувства на нём отразились, но, казалось, она раздосадована.

В глубине души Лоуренс торжествовал, что преодолел стыд и сделал это. Он упивался своей победой. Вдруг Холо оступилась на лестнице и потеряла равновесие. Лоуренс поспешно обхватил её.

«Тебе было настолько досадно, что ты забыла обо всём вокруг?» — Лоуренс хотел было поддеть сжатую словно в тисках Холо, как она прошипела ему в ухо:

— Это слишком сильное заклятие, болван.

В её сдавленном голосе звучал гнев.

То ли она потеряла контроль над собой, то ли от испуга, но сама она обнимала его тоже. Впрочем, как бы то ни было, её захлестнула досада, и она рассмеялась от отчаяния.

В деревне Терэо Лоуренс прикоснулся к крышке коробки, содержимое которой даже не хотел видеть, ведь это означало бы конец невероятно приятного путешествия с Холо. Но куда там в одиночку — даже вместе с Холо они едва смогли сдвинуть крышку. С того самого момента у них обоих недоставало храбрости открыть её, и коробка до сих пор оставалась закрытой.

Он понял одно: Холо тоже не хотела знать, что внутри.

Она была прямо перед ним и, хоть шипела в ухо гадости, не пыталась вырваться, и вообще ей ничего не оставалось.

Чёлка Холо касалась его щеки. Она редко расчёсывалась и совсем не пользовалась ароматными маслами, и тем не менее её волосы источали сладкий аромат. Волоски настолько тонкие, что затея подсчитать их провалилась бы сразу.

Холо не дождалась от Лоуренса никакой реакции — тот витал в своих мыслях, поэтому она слегка отодвинулась и посмотрела на него:

— И когда же ты смутишься?

— Сразу, как ты прекратишь это делать.