Волна любви на озере дружбы

– Совершенно верно, – согласилась мама. – Проблема в тебе.

– Да, но без меня, – заметила я, – не будет ни Изабель, ни свидания, ни примирения.

– Точно. Я вижу только одно решение: я пойду на свидание. Договорюсь на работе и отпрошусь на часок после обеда. А пока вы будете разговаривать с Изабель, я погуляю с Сюзанной.

Печалька. Я была уверена, что она мечтала напрямую вмешаться в это дело. Но не предполагала, что она использует меня. Я возмущенно повернулась к Тиму, но он лишь скользнул по мне мутным пристыженным взглядом.

– Хорошо, мадам, – только и выговорил он.

Я промолчала. Потом встала и прошла в свою комнату. Через пять минут там появился Тим.

– Сюзанна, помоги, пожалуйста. Не злись на госпожу матушку. Она подходит ко мне с симпатией. Сжалься надо мной, согласись на эту уловку.

Он мне уже так надоел, что я была готова согласиться на что угодно, лишь бы все побыстрее закончилось.

– Я согласна на уловку, – сказала я. – Я согласна с тем, что ты тупой и несуразный поклонник Изабель, с тем, что ты – покорный раб моей матери. Я согласна, потому что у меня еще осталась капля любви в луже дружбы. Но берегись, боюсь, что скоро все испарится и не останется совсем ничего: ни пруда, ни лужи, ни капли.

Тим чмокнул меня в затылок. Я вскрикнула и оттолкнула его с отвращением:

– Жалкий подлиза, мерзкий предатель!

Он упал на колени у моих ног.

– Если в твоей душе не останется ни одного стакана воды, клянусь, я вылью туда целый океан. Вычерпаю его чайной ложечкой, клянусь. А хочешь – ситом, глупая болтушка моей души.

Короче, он так искусно и ловко выкрутился, что в следующую среду, заучив наизусть и раз двадцать повторив маме время и место свидания, я приготовилась ждать Изабель, оскорбленная, но все-таки решившая соврать.

– В котором часу у нас свидание? – угрожающе спрашивала мама.

– Ровно в пятнадцать часов.

– А где у нас свидание? – следовал недоверчивый вопрос.

– Внизу у колеса обозрения.

– Очень хорошо, – тогда говорила она, немного успокоившись.

Чтобы быть полностью уверенной, все ли в порядке, она написала записку Изабель, где предлагалось сводить меня на аттракционы во второй половине дня, и оставила ей надлежащую сумму денег на развлечения.

Глава 11 В которой я меняю союзников

Врать, конечно, замечательно, но как быть, если врать не умеешь? Не так-то просто повесить лапшу на уши. Есть люди, которые отлично это делают. Некоторые даже получают от этого удовольствие. Лично я от этого заболеваю. Сначала я твержу про себя ложь, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость или внезапно не потерять дар речи, поскольку придумать ничего не получится. Но как бы я ни старалась, в ту минуту, когда надо соврать, я разлагаюсь. Мне то жарко, то холодно, веки дергаются, руки потные, я покрываюсь красными пятнами и начинаю заикаться. Даже осел способен был бы раскусить меня с первого взгляда: «Так эта девочка нагло врет!» Разумеется, если он в силах различить, что я – девочка. Врать – все равно что убираться: я бы рада, но у меня не получается.

Надо признаться, что, когда Изабель позвонила в дверь в девять часов, я струхнула не на шутку. Ладно еще, если ты врешь тому, кого ни в грош не ставишь, но вот уж врать тому, кого обожаешь, совершенно невыносимо. А я обожала Изабель.

Я открыла дверь с замиранием сердца. Она не изменилась: длинные волосы, повязка, подведенные глаза. На ней была длинная развевающаяся юбка ниже колен. О, как бы я хотела быть на нее похожей, если только я стану девушкой до того, как превращусь в старушку.

– Добрый день, Изабель, – обратилась я, и мой голос сломался, как разбивается стакан, упавший на кафельную плитку пола.

– Добрый день, Сюзанна, – весело ответила Изабель и вошла.

Я молча протянула ей письмо от мамы. Она взглянула и сказала: «Очень хорошо». Положила его в карман. К счастью, до рокового свидания у нас оставалось еще несколько часов. Все утро я ходила за ней хвостом, как прирученный кролик. Я слушала, как она болтает, восхищалась ее раскованностью, ее милой улыбкой с крупными ровными зубами и тоненькой оправой очков. Вместо того чтобы болтать самой – а это могло бы мгновенно плохо кончиться, – я засыпала Изабель разными вопросами о живописи и ее жизни. Задавать вопросы – великолепный способ доставить кому-то удовольствие, избегая при этом необходимости поддерживать беседу. При условии, что вы стараетесь задавать нормальные вопросы и, разумеется, выслушиваете ответы.

Я вслушалась в ответ, и моя душа дрогнула.

– Настоящие друзья, – говорила Изабель, – друг другу не врут. Дело не том, что они договариваются не врать. Просто им это не нужно. Они настолько доверяют друг другу, они с таким удовольствием познают друг друга, что все время говорят правду.

В эту минуту Изабель взглянула на меня:

– Сюзанна, что случилось? Тебе плохо? Ты так побледнела…

Понятное дело, побледнеешь тут. Слова Изабель произвели на меня такое сильное впечатление, что у меня жутко заболел живот.

– Приляг, – предложила Изабель. – Я принесу тебе стакан воды. Не двигайся.