Вольные частные города. Больше конкуренции на важнейшем рынке мира

Если я не могу позволить себе «достойное человека» жилище, значит, его должен обеспечить мне кто-то другой. Кто и в отношении кого это осуществляет и кто решает, что именно составляет достойное человека существование? Судя по всему, это может быть только государство, которое таким образом посягает на права собственности и свободу действий своих граждан. Иными словами, основные права, изначально задуманные как право на самооборону, превращаются в полномочия на вмешательство, какими государство располагает в отношении своих граждан, а они не могут или не вправе от этого защититься. Стоит ли удивляться, что существование прав на участие стало всегдашней причиной борьбы за распределение. Новейшая идея безусловного основного дохода – всего-навсего логическое следствие того, что люди полагают себя вправе жить за счет других, не оказывая взамен никакой услуги. Такой расчет, конечно, не оправдывается. В конечном итоге его можно реализовать только за счет прилежных и талантливых, а потому создающих излишки, которые у них затем можно отобрать. Поэтому государству придется принуждать их к труду, чтобы обеспечить основной доход для других. В ином контексте подобные обстоятельства называют рабством. Однако же права жить за счет других не существует. Права, реализуемые за счет третьих лиц, на самом деле суть привилегии. Это ошибочный путь, ведущий к серьезным раздорам.

По-настоящему у человека есть лишь одно главное право, а именно право быть оставленным в покое, чтобы иметь возможность самому определять свою жизнь. Это право есть как право на самооборону, так и право на свободу. Все прочие права человека – либо легитимные его производные, либо нелегитимные привилегии за счет других.

Демократия

Каждый человек может публично заявить о своей заинтересованности в собственности другого и удовлетворить эту свою потребность, если, конечно, найдет доступ к правительству. Поэтому в демократии каждый становится угрозой. Следовательно, в условиях демократии жажда собственности других людей систематически растет.

Ханс-Херман Хоппе, философ и критик димократии

Сколь бы различны ни были политические установки, в одном они едины: демократия – штука хорошая, для многих вообще единственная легитимная форма государства. Правда, каждый, видимо, трактует это понятие по-своему, ведь и Северная Корея называет себя демократией[81]. Демократия якобы означает, что допускаются разные мнения, соблюдаются права индивида, администрация связана с правом и законом, существуют права человека, – упомянем лишь эти несколько пунктов, с которыми постоянно сталкиваешься ныне в прессе.

Ничто из этого не соответствует действительности. Слово «демократия» пришло из греческого и означает просто «власть народа (населения государства)»[82], а именно в том смысле, что решения принимает большинство имеющих право голоса представителей народа. Правильным переводом было бы, следовательно, «власть большинства». Без такой понятийной ясности не обойтись[83]. Ведь неясность языка – свидетельство неясности мысли. Тот, кто использует слово «демократия» как синоним для всего благого, истинного и прекрасного в государстве, не в состоянии ни назвать ошибочные развития, ни противодействовать им. Власть большинства в первую очередь означает, что большинство может принимать решения и навязывать свою волю меньшинству – в принципе неограниченно, во всех аспектах жизни. Столь неограниченная демократия способна отнять у индивидов и меньшинств жизнь, собственность или свободу. Об этом свидетельствуют и казнь Сократа[84], и изгнание американских индейцев из восточных штатов[85], и то, что бывшие собственники в многочисленных социалистических «народных демократиях» были лишены гражданских прав, а равно и события вокруг Арабской весны, когда грянули восстания против тамошних диктаторов. В Египте, например, согласно опросам[86] подавляющее большинство респондентов высказалось за введение демократии, но и за введение шариатских законов, позволяющих забрасывать камнями нарушителей супружеской верности; 84 % даже считали, что отход от ислама надлежит карать смертью. И это тоже демократия.