Волшебник в Бедламе

— Да! — воскликнул Юг. — Рассеяться, но только до границ этой поляны. Потом дать им время прибыть, а когда последний окажется на поляне — пустить стрелы. Скосить их!

— Винтовки, — тихо указал отец Флешье, но Юг отмахнулся от этого возражения:

— У них не будет времени.

— Почему бы и нет! — воскликнула Мадлон. — Если мы возьмем их — пэра Кора! Мы одним ударом сразим самого жестокого своего преследователя!

— Благочестивое пожелание, — признал отец Флешье. — И все-таки в нем отсутствует привкус мудрости.

— Почему? — взревел Юг. — Мы возьмем их всех, никто не сможет уцелеть и сбежать! Никто не проведает об этом. Никто не сможет узнать — кроме нас!

— Хорошо задумано, — одобрил священник. — Но всякий замысел может пойти наперекосяк, а если один ускользнет и принесет в столицу известие…

— Как? — перебил Юг. — Какой солдат может убежать и спрятаться в нашем собственном…

— Хватит, — сказала Лапэн, негромко, но с вескостью торта для новобрачных, и спор мгновенно утих. Все молча повернулись к ней. — Мы скроемся, — решила она.

Над поляной повисло натянутое молчание.

— Почему? — взорвался Юг. — Черт побери, женщина! Сколько шансов на это!

— Ни одного, — с глубоким спокойствием ответила Лапэн. — Разразится война, а Колокол еще не прозвенел.

Юг стоял, уставившись на нее в подавленном молчании. Затем он отвернулся с мрачным видом и снял с огня котелок. Мадлон задержалась на мгновение дольше, прожигая яростным взглядом старую женщину, но Лапэн обратила на нее гранитный взгляд, и Мадлон, покраснев, отвернулась.

Парализованный Дирк уставился на них. Всего одно слово этой левиафанихи, и целая крестьянская армия швырнула по ветру верную победу. Он увидел мысленным взором огромную и готовую армию, вытянувшуюся вдоль и поперек королевства, вооруженную и изготовившуюся к нанесению удара — и замершую, неподвижную, как лед, потому что Слово не было произнесено. И не потому, что это невозможно — а потому, что уста, которые должны были произнести его, превратились в пыль и прах пятьсот лет назад.

Рука сжала его плечо, резко выведя из транса.

— Может лучше всего будет, если вы отправитесь со мной, — предложил отец Флешье. — Я знаю эти леса и могу отвести вас в безопасное место.

Дирк поднял глаза и увидел стоявших позади священника Гара и Мадлон. Он обвел взглядом поляну и увидел, что та почти пуста, если не считать нескольких отставших, вскинувших у него на глазах тюки за плечи, и сотни шалашей.

Он снова повернулся к отце Флешье и благоразумно кивнул:

— Да, вероятно, это хорошая мысль.

Отец Флешье широким шагом тронулся к лесу. Дирк взглянул на Гара и Мадлон, а затем повернулся и последовал за священником.

ГЛАВА 9

Восходящее солнце застало группу бредущей по королевскому большаку — старого бродячего проповедника, молодую женщину в темном плаще с капюшоном и двух грязных сумасшедших, покрытых коркой грязи и лишь с клочком набедренной повязки в качестве одежды. Один из них мог бы показаться очень высоким, если бы когда-нибудь стоял прямо, но он горбился и волочил ноги, спотыкаясь по пути.

Чего у другого недоставало по части роста, он наверстывал энергичностью. Он скакал по дороге, прыгая, кукарекая и воя веселый гимн восходящему солнцу.

— Сыграно, я уверен, великолепно, — сухо заметил отец Флешье. — Но, по-моему, ты проделываешь это по слишком малому основанию и со слишком большой охотой. Я бы попросил тебя помнить, что, в конце концов, я христианский священник.

— Конечно, отец, — бросил через плечо Дирк. — Но любой добрый христианин согласится, что только сумасшедший запоет гимн солнцу.

— Тем не менее наш добрый отец говорит дело, — возразила Мадлон. — Верно, мы должны маскироваться от королевских патрулей, а двое сумасшедших и следующая в монастырь дева едва ли будут замечены в этом краю, если они путешествуют под защитой священника, но я хотела бы напомнить тебе, что в данный момент никакие солдаты не наблюдают за нами.

Дирк отмел эти возражения.

— Ты не понимаешь искусства игры. Истинный артист никогда не должен выходить из роли — никогда нельзя знать, когда у тебя окажутся зрители.

— При других обстоятельствах я бы не счел этот спор чересчур обязательным, — вмешался Гар. — Но, поскольку перед нами только что появились зрители, трое всадников, то я должен с неохотой допустить, что он исчерпан.

Пораженный Дирк поднял голову. Далеко впереди по дороге, полускрытые утренним туманом и слепящим солнцем, выделялись силуэты троих конников.

— Спокойствие, дети мои, — отец Флешье, казалось, расслабился вокруг ядра напряжения. — Мы всего лишь двое бедных сумасшедших и их горюющая сестра, путешествующие в Бедлам под защитой священника.

Дирк занес этот факт для дальнейших срочных справок и, круто развернувшись, начал следующий акт «Приветствия солнцу».

Не успел он допеть половину второй строфы, как голос крикнул: «Стой!» Это было как раз вовремя, так как у Дирка почти иссякли стихи.

Он обернулся, расположив одну руку над головой, словно статуя в фонтане, и уставился на солдат, широко раскрыв глаза.