Волшебник в Бедламе

Отец Флешье остановился и поднял слегка вопросительный взгляд. Гар продолжал пастись дальше, Мадлон потянула его за руку, он остановился и медленно обернулся, уставясь на солдат тупым бычьим взглядом.

Сержант, нахмурясь, посмотрел на них.

— Что у нас тут, брат? Трое гусей, дочиста ощипанных приходом?

— Всего лишь двое бедных сумасшедших, сержант, — торжественно произнес отец Флешье. — Недавно осиротевших и их более здоровая сестра.

Более здоровая. Дирк заинтересовался этим.

Один из всадников, нагнувшись, откинул капюшон Мадлон, открыв густые, спутанные рыжие волосы. Солдат присвистнул.

— Под моей защитой, конечно, — негромко добавил отец Флешье.

Сержант грозно взглянул на солдата, и тот отступил. Дирк изумился, он и не подозревал, что клирики обладают таким большим влиянием.

— И куда же вы путь держите, отец? — спросил сержант, смерив взглядом рост Гара.

— Да конечно же к ближайшему Бедламу, куда же еще? — непринужденно ответил отец Флешье. — В приют Святого Ортикона, в Шамбрэ.

— Их трое, — проворчал второй солдат, — и если выпрямить большого…

— Умоляю вас, не пытайтесь этого сделать, — смиренно попросил отец Флешье. — Если вы его тронете, он станет буйным.

Солдат поглядел на здоровенную фигуру Гара и малость подал коня назад.

— Ну, что будем делать? — проворчал первый солдат. — Арестуем их?

— За что? — взглянул на них с легкой озадаченностью отец Флешье. — Наверняка же эти бедные несчастные не могли причинить никому зла.

— Я уверен, что они не могли, — сарказм сержанта так и пер наружу. — Но, как ни нелепо это может показаться, мы, солдаты, обязаны принимать во внимание, что даже вы, человек в рясе, может быть, пытаетесь протащить мимо нас опасных преступников.

— Нет! — отец Флешье выглядел в достаточной степени возмущенным. — Неужели среди ваших начальников действительно осталось так мало веры?

— Именно так, — посетовал сержант, — но не нам спрашивать, почему, брат.

— Сержант, — мягко укорил его священник, — я же мирный человек.

Дирк вспомнил о стрелах, но держал язык за зубами.

— А мои начальники, боюсь, нет, — заметил сержант.

Тон отца Флешье сделался более резким.

— Сержант, если вы заденете находящихся под защитой священника, то заслужите неудовольствие Всемогущего.

— В этом есть доля истины, — задумчиво произнес сержант. — Но если не тронем их, заслужим неудовольствие пэра Кора, которое, вероятно, проявится раньше, чем божье.

— Но продлится совсем не так долго.

— В этом тоже есть правда, — сержант сердито посмотрел на Дирка, впавшего в увлеченное изучение частиц земли на дороге.

Мадлон посмотрела на него, широко раскрыв глаза, чуть ли не обожающим взглядом.

Сержант выпрямился в седле с видом человека, принявшего трудное решение.

— Что ж, ладно, отец, мы не станем вмешиваться в действия клириков. Мы позволим вам отвести ваших подопечных в Бедлам.

— Благодарю вас.

— Фактически, — продолжал сержант, — наше уважение к вашей вере и сутане столь велико, что мы даже проводим вас.

— О, — отец Флешье поджал губы, с миг обдумывая это предложение. — Я вам признателен, но… наверняка ведь это слишком хлопотно для вас.

— Вовсе нет, вовсе нет, — дружелюбно возразил сержант. — В конце концов, не можем же мы теперь оставить вас на милость разбойников, не так ли?

Солнце уже садилось, когда священник привел сумасшедших к приюту Святого Ортикона. За ними, правда, следовала тройка облаченных в сталь солдат. Их сестра нежно поцеловала их со слезами на прощанье и прошептала между поцелуями:

— Не падайте духом, сколько можете. Мы как-нибудь вызволим вас. Я просто не могу сказать, как скоро…

Затем она отошла, прощально подняв руку, в то время как священник благословил их, а служители препроводили с солнечного света в сырой холодный мрак, наполненный вонью немытых тел и экскрементов.

Они остановились в дверях, невольно отпрянув от ударившего по ним кромешного ада стонов и завываний. Глаза Дирка пытались приспособиться к мраку. Света из расположенных высоко на стенах немногих маленьких окошек — зарешеченных отверстий, проделанных в граните в десяти метрах над ними проникало совсем мало. К тому времени, когда лучик света просачивался до пола, он рассеивался в неровном мраке, из которого выступали острова бледных тел, наряженных в лохмотья и грязь. Некоторые из этих островов постоянно двигались, медленно взбалтывая мрак.

Служители потащили их вперед, и когда они проходили меж рядов сумасшедших, лежащих на соломенных тюфяках, Дирк видел иногда таких, чьи движения были торопливыми, лихорадочными и совершенно бесцельными, своего рода судорожная пантомима насилия. Дирк попытался отгородиться, внутри своей шкуры, конечно, от всех тех, кто заполнял это длинное узкое помещение, стоя, сидя, лежа или прислонившись к стенам. И каждого держала цепь, некоторых за лодыжки, некоторых за запястья, а другой конец ее крепился к стене. Дирк в ужасе озирался кругом, следуя за служителями, чувствуя себя словно погружающимся в море стонов, отчаянья, воплей ярости и визгливого невнятного смеха.