Волшебный магазин

Все массово шли в актовый зал на встречу с писателем Юрием Казаковым. К ним часто приходили интересные люди, и студенты любили эти внезапные замены скучным лекциям.

Вероника вошла в уже забитый зал и села у двери. Мимо нее прошел знаменитый писатель в кожаном пиджаке. Она его не читала, но имя было на слуху. Первая фраза, которую произнес Казаков, ее ошеломила:

– Волка, – сказал он с ударением на последнюю букву «а», – ноги кормят, бегать надо, тогда, может, что-то получится.

И стал рассказывать о том, как тернист путь молодого литератора и как надо, не теряя присутствия духа, посылать и самому носить свои произведения всюду, куда можно и нельзя.

– А куда нельзя? – немедленно раздался вопрос из зала.

Что ответил писатель, Вероника не услышала, потому что приоткрылась дверь и на пороге она увидела мать Геннадия.

Она тут же выскочила из зала и сразу поняла, почему на нее все смотрели с немым ужасом. Теперь она сама смотрела так на мать.

– Повесился, – просто сказала мать и спросила: – Где у вас деканат?

На похоронах народу было мало. Мастер не пришел, у него жена умирала. Вероника хоронила за короткий срок третьего любимого человека и готовилась к долгой скучной пустой жизни. Говорили мало, но хорошо. Было утешительно слышать, какой он был талантливый, как его все любили и как он любил всех. В голове Вероники начала жить поэма, которую она сразу назвала «Звезда и Принц» – история их любви, растянутая на долгие годы, которых на самом деле у нее и не было. Но строки рождались, рифмы били в висок, словарь рифм не закрывался. Казалось, она поставила себе цель: использовать все варианты, представленные в словаре. И она начала трудиться, очень требовательно к себе и как бы прислушиваясь к звучащему в ней голосу Геннадия: «Если душу вложила, не говно».

Сразу устроилась работать в библиотеку и ушла на заочное. Не виделась ни с кем из своего потока. Встречались только на семинаре. Да там было невесело. Мастер отошел от дел, уехал после смерти жены куда-то к брату тосковать по своей любимой Танечке.

Вероника вдруг вспомнила, что у нее тоже есть брат по отцу. Попробовала поискать. Но поиски в справочном бюро не дали никакого результата: Тимофеевых много, и ей предлагали то совсем молоденького, то не Тимофеева, а Тимошкина. На этом она и успокоилась.

Жизнь потянулась, как она и предполагала, невеселая. Закончила все-таки институт, кое-как защитилась небольшой подборкой в журнале.

Она искала стихи Геннадия Овчаренко и не могла найти. Она даже съездила в Варсонофьевский, но коммунальные соседи сказали, что мать Гены давно здесь не живет и комната их приспособлена под кладовую. На вопрос Вероники, а нельзя ли поискать черновики, ответили очень грубо: «Вали отсюда, пока цела!» Она и отвалила. Нигде и никогда ей не встречались его строчки, и нигде не было его друга Муму, сказали – спился, как Есенин.

Середина жизни проскочила быстро. И вот подслушала диагноз: рак второй степени. Накануне пенсии. А она же еще не жила. Почему? Зачем? За что?

В библиотеке ее научили пользоваться компьютером, и она открыла сайт, который назвала: «Поэзия – это жизнь». Она помещала там свои стихи и получала кучу откликов от женщин, которые единственные ее понимали.

Однажды поместила поэму «Звезда и Принц», которую она переделала в пьесу. Получилась сказка немного в стиле Оскара Уайльда с примесью Антуана Экзюпери о любви несовместимых – ни при каких случаях – существ. Конечно, принц – это был Геннадий, ее единственная любовь, ее светлый луч, ведущий ее по жизни. Он же и звезда. Смотрел на нее с неба уже столько лет.

Как-то разговорилась в библиотеке с одним милым немолодым драматургом. Она рассказала ему, что окончила Литературный институт у самого Слуцкого, пишет стихи. И даже недавно написала пьесу-сказку в стихах. Она ждала, что тот проявит хоть какой-то интерес, если не к ней, то хотя бы к пьесе. Но он вздохнул и сказал: «Очень вас понимаю. Писать трудно».

Она так не считала, но не стала спорить. Просто выложила свою поэму в интернете и получила очень хорошие отзывы. Плохие тоже были, но она их не читала.

В комментариях написали: «Эту пьесу надо ставить на сцене. А не тот ужас, который идет теперь в театрах».

Вероника задумалась. Поместила в интернет призыв желающим в любом возрасте принять участие в поэтическом спектакле. Желающие появились. Она попросила разрешения в библиотеке собрать людей на чтение своей пьесы.

Люди пришли – немолодые, неказистые, некоторые с малолетними внуками. Усадила всех поближе и громким молодым голосом прочитала свою поэму, не забыв посвящение «Г. О.», которое заинтересовало мужчин: не гражданская ли оборона имеется в виду. Пришлось признаться, что нет, это имя ее дорогого друга Геннадия Овчаренко, талантливого поэта, рано ушедшего из жизни.

Почтительно помолчали. И она начала, как и прежде, эмоционально, восторженно и в конце в слезах.

Слушали внимательно. Когда она всхлипнула, замолчали даже шкодливые внуки.