Вопрос о вещи. Опыты по аналитической антропологии

В актуальном искусстве нет вещей, только арт-объекты (т. е. только то, что может временно, по случаю, служить произведением искусства). Почему? Потому что исчезла надобность в идеологии произведения искусства. Исчезла могучая иллюзия личного бессмертия, которая поддерживалась идеей, что произведение искусства – это «неведомый шедевр» – создаётся оно не для тех, кто сейчас, а для тех, кто будет потом, – не для сегодняшнего зрителя. Время творения – это приобщение к вечному и художника, и публики. Сотворённая Вещь (Произведение), несомненно, давала шанс на бессмертие её создателю. Первое и решающее отличие модерна от авангарда в том, что для первого вещь ещё имеет смысл, для второго – никакого. Так, великие модернисты Дж. Джойс или тот же М. Пруст интересуются только уникальным и неповторимым, пренебрегая повторимым и элементарным. Закончат ли они своё Произведение или нет, они не знают. Для авангарда (особенно левого) есть лишь строительные элементы, «идеальные сущности», образцы, лекала и заготовки, по масштабу и свойствам которых конструируется произведение любой сложности. Важно найти нечто изначальное, некий первоначальный элемент, causa sui (досл. причину-себя), а уже потом, с опорой на него, выстраивать образ нового мира. Вещь утрачивает свою «вещность», подручность и, следовательно, своё традиционное техне, – а вместе с ним и близость к Мастеру. Вещь высвобождается именно от тех свойств, которые принуждали её быть отражённой в зеркальной структуре хайдеггеровской четверицы. Нет ни земли/неба, ни божественного/смертного, следовательно, нет онтологического плана вещи; она более не имеет автономного «подручного» бытия. «Ничейная вещь» искусства – это забытая, ныне ненужная, разрушенная вещь; никто больше не предъявляет права на неё; никто её не пытается обменять, удержать, стать её владельцем. Когда-то произведение искусства было вещью Бога, потом стало вещью Другого, потом вещью Идеи (Концепта), но сегодня она – вещь Ничья, т. е. «ничейная вещь». Современное произведение искусства больше не Вещь, – вот что я хочу сказать! Мы не знаем, ни кем оно создано, ни кто его автор, ни зачем оно, ни где его публика, ни в чём его «смысл» или «идея»… И мы даже не успеваем задать все эти вопросы, как оно исчезает, гибнет или распадается. Время распада состоит из мгновений наступающего забвения…

Так начинается другая «история искусства», которой больше не существует в эпическом времени, когда ещё были возможны отрезки и остановки, паузы и привилегии для времени созерцания; теперь это время мгновенных вспышек узнавания и отказа, протеста и поражения, мести и провокации – пульсирующее и нестойкое время кайросов, «счастливых и несчастливых», указывающих нам на следы распада предыдущих, классических форм искусства.

91. Ready-made. М. Дюшан и его рука