Вопрос о вещи. Опыты по аналитической антропологии

По иронии судьбы славу австралийцу принесли 25 совершенно простых в техническом плане «подвешиваний», которые он осуществил в 1976–1988 годах. Эти акции, чем-то смахивающие на «танец солнца» американских индейцев, состояли в следующем: голого Стеларка «насаживали» на стальные крюки, подвешивали к тросам и поднимали как можно выше. Эти «подвешивания», в которых смешались попытки вернуть телу внутриутробную лёгкость, древнее желание летать и фантазии космической эры о полётах в невесомости, были живыми свидетельствами победы гравитации над земным телом. Для каждой акции тело Стеларка прокалывали во многих местах, чтобы вес на крюки распределялся одинаково. В перформансе «Сидение/качание: акция по подвешиванию с камнями» (1980) он парил под потолком Токийской галереи, сидя по-турецки. Противовесом служил слегка покачивающийся в воздухе круг из булыжников. В перформансе «Морское подвешивание: акция с ветром и волнами» (1981) он болтался над океаном, окатываемый волнами и раскачиваемый порывами ветра. В «Уличном подвешивании» (1984) Стеларк «перелетел» с четвёртого этажа одного здания нью-йоркского квартала Ист-Виллидж на четвёртый этаж другого при помощи троса и блока. А в перформансе «Городское подвешивание» (1985) он висел на подъёмном кране на высоте 200 футов над Королевским театром Копенгагена, описывая неторопливые круги под бдительными взорами каменных сфинксов здания.

Вспоминая об акции в Копенгагене и о том, как бриз раскачивал его тросы, Стеларк рассказывает: «Мне действительно было дико страшно, я боялся высоты… Первые 10–15 минут я провёл с крепко закрытыми глазами… Высота 200 футов, всё, что ты слышишь, – это свист ветра да поскрипывание кожи, поворачивающейся и покачивающейся на ветру²¹⁸.

В архетипике мифа о «чуде верёвки» или «нитях марионетки», начиная с древних культур, практиковавших магические возможности колдунов и шаманов, собирание тела во время обряда инициации предполагало, что его предшествующее состояние отличается крайней раздробленностью (Дионис), т. е. отсутствием какого-либо единства и полноты. Вот как это описывается М. Элиаде: