Вопрос о вещи. Опыты по аналитической антропологии

В «чуде верёвки» необходимо рассмотреть два составляющих его элемента: 1) расчленение ученика; 2) восхождение на небо с помощью верёвки. И тот и другой элементы характерны для шаманизма, его идеологии и ритуалов. Для начала проанализируем первый составляющий элемент, первую тему. Известно, что во время своих «инициальных наваждений» ученики шаманов присутствуют при расчленении собственного тела, совершаемом духами или демонами, которые исполняют роль учителя в процессе инициации; ученикам отрубают голову, рубят их тело на кусочки, очищают кости от мяса и т. д., и в конце концов «демоны» вновь собирают кости ученика и покрывают их новой плотью. Этот ритуал представляет собой экстатический опыт инициальной структуры: за символической смертью ученика следует обновление его органов, и испытуемый возвращается к жизни²¹⁹.

Одна сторона – это архетипическое содержание опыта марионетки как опыта освобождения, опыт полёта, летучести и, естественно, близости к Богу. Для неё значима только вертикаль её подвижности, и тем самым марионетка – это внепространственное существо, а ещё точнее, марионетка не имеет «сознания», ибо пуста, целиком и полностью зависит от того Высшего существа, которое управляет её нитями. Психотерапия «танца марионеток» оказывается чем-то промежуточным между архетипическим переживанием и будущим отказом от всего «телесного». Она ориентируется на это ручное само-собирание и самоуправление человеческим опытом, который страдает от нехватки доверия к себе. Но не выдерживает столкновения с новой практикой «телесной сборки», которая формирует новые тела, но отнюдь не «смертные» или «человеческие.

Другая сторона изменений – в будущем постиндустриального информационного общества. Я имею в виду эксперименты с Двойниками (виртуальными), но психотерапия здесь иная (если, конечно, болезненный, травматический шок может играть её роль). Человеческое тело недостаточно, и его не собрать в тело полное и триумфальное без усиления симбиотической связи с машинами и автоматами, вот тогда и появляются разного рода электронно-компьютерные модели протезов и новых техник протезирования: «Третья рука», «роботы-двойники» и др. чудеса робототехники. Стратегия протезирования постепенно, но достаточно уверенно движется навстречу нашему телесному опыту, грозя его упразднить. И здесь доминируют иные сценарии, радикально отличные от архетипических²²⁰. В результате наше тело-норма инсталлируется в качестве Объекта, т. е. лишается внутреннего. А что значит это Внутреннее? Это наше право на собственное тело, право обладания, которое обеспечивает существование нас как вида, нашу человеческую автономию и независимость. Так тело оказывается в центре внимания современного искусства и начинает проходить стадии «освобождения от самого себя»:

– десексуализацию, получение удовольствия посредством «правильного» и «взаимного» (регулируемого по обоюдному согласию партнёров) распределения боли между участвующими, поиски внегенитального опыта удовольствий в садо-мазохистическом театре;

– дегравитацию, особенно это заметно в садо-мазохистических ритуалах, где тело почти полностью освобождается от собственной тяжести посредством боли, но такой, что даёт возможность получить удовольствие, и не только от потери тяжести. Рискованные и достаточно «болезненные» эксперименты одного из самых известных киберпанков представляли собой ритуалы по подвешиванию;

– деформацию, разного рода радикальные трансформации телесной формы (пересадка органов, трансплантации, протезирование, смена пола);

– деантропологизацию, тело больше не соревнуется с машиной, но хочет стать ей, не просто подражать машинному образу жизни, но стараться всё дальше уходить от своей природной основы. Всё сложное, всё, за чем не успевает ни глаз, ни рука и даже «мозг», передать миру устройств, гаджетов, носителей, разного рода автоматам.