Ворота Расёмон

Среди многих историй о христианских мучениках в нашем государстве об этом случае рассказывают, как о самом постыдном поражении, которое потерпела вера. Когда трое приговорённых отреклись от святого учения, собравшаяся толпа – молодые и старые, мужчины и женщины, знать ничего не знавшие о Слове Божьем, – пришла в страшное негодование, вероятно раздосадованная тем, что не довелось посмотреть на сожжение преступников. Говорят также, будто дьявол до того возрадовался, что ночью, обратившись в огромную книгу, летал над местом несостоявшейся казни. Впрочем, автор этих строк сомневается: а так ли велик был успех нечистого?

Август 1922 г.

Снежок

1

Однажды весенним днём вскоре после полудня пёс по кличке Снежок гулял по тихому кварталу, увлечённо нюхая землю. На живых изгородях по обеим сторонам улицы уже набухли почки; там и сям цвела сакура. Идя вдоль изгороди, Снежок незаметно свернул в переулок – но за углом вдруг застыл на месте

И не зря. Впереди, метрах в двенадцати, маячила фигура городского собаколова в короткой рабочей куртке, прятавшего за спиной сеть. Он явно нацелился на стоявшую неподалёку чёрную собачку и приманивал её хлебом. Но ещё хуже было другое: чёрную собачку Снежок хорошо знал. Это был соседский пёс – Черныш, с которым они дружили и каждое утро обнюхивались самым приветливым образом.

Снежок готов был залаять: «Черныш! Берегись!» Но тут увидел, что собаколов смотрит на него в упор, будто говоря: «Только попробуй! Тебе первому крышка придёт!» От этого взгляда Снежок забыл обо всём. Точнее, не забыл, а ужасно перепугался и теперь хотел одного – исчезнуть. Не сводя глаз с собаколова, он осторожно попятился; едва страшная фигура скрылась за живой изгородью, Снежок бросился бежать, оставив бедного Черныша на произвол судьбы.

За спиной раздался громкий визг – видимо, собаколов набросил на жертву сеть. Но Снежок не повернул обратно – даже не оглянулся. Он бежал – перепрыгивал через лужи, разбрасывал лапами гравий, проскальзывал под верёвками, переворачивал урны, чуть не попал под автомобиль, скатившись со склона? – и всё равно мчался вперёд… Казалось, он думает только о том, чтобы спастись. Но на самом деле его преследовал жалобный голос Черныша, до сих пор звеневший в ушах: «Гав-гав, спасите! Спасите! Гав!..»

2

Наконец Снежок, запыхавшись, прибежал домой. Он скользнул в лаз под знакомым чёрным забором, обогнул сарай – вот она, его будка! Пёс вихрем пронёсся по лужайке. Здесь можно не бояться сетей собаколова! И как хорошо, что на зелёной траве играют в мяч Мальчик и Девочка! Не описать, до чего Снежок им обрадовался. Виляя хвостом, он вприпрыжку бросился к людям.

– Хозяйка! Хозяин! Я видел собаколова! – задыхаясь, вскричал он. Вообще Девочка и Мальчик не понимали по-собачьи и потому всегда считали, что он просто лает. Но сейчас они почему-то оторопели и даже не спешили погладить его по голове. Это было странно, и Снежок попробовал вновь:

– Хозяйка! Ты знаешь собаколова? До того страшный! Хозяин! Я-то убежал, но он поймал соседского Черныша!

Но Девочка и Мальчик только переглянулись – а потом вдруг стали говорить и вовсе непонятные вещи:

– Что это за собака, Харуо?

– Не знаю, сестрица…

«Что за собака?» Тут уж оторопел Снежок. Он-то прекрасно понимал человеческий язык. Мы воображаем, будто собаки его не знают, но лишь оттого, что сами не знаем их языка. Если бы собаки нас не понимали, как бы они учились всяким трюкам? А вот мы не способны постигнуть то, чему учат нас они, – например, видеть в темноте или различать малейшие запахи…

– Как это – «что за собака»? Это ведь я! Я, Снежок!

Девочка по-прежнему смотрела на него, словно не узнавая.

– Может, брат соседского Черныша?

– Может, и так, – ответил Мальчик, вертя в руках бейсбольную биту. – Вон какой чёрный.

Снежок почувствовал: шерсть на спине встаёт дыбом. «Чёрный»? Почему чёрный? Ведь он с самого рождения, с тех пор, как был малюсеньким щенком, всегда оставался белым, словно молоко. А сейчас… Он посмотрел на передние лапы. Но не только они – нет, и задние лапы, и грудь, и живот, и хвост, который загибался красивым кольцом, – всё было чёрным-пречёрным, будто днище котла! Чёрным! Чёрным! Снежок запрыгал и завертелся на месте, заливаясь отчаянным лаем.

– Харуо, что делать? Мне кажется, он бешеный! – захныкала девочка, сжавшись от страха. Мальчик, однако, не испугался – и Снежок тут же получил удар в левый бок. Бита снова взлетела вверх – на этот раз грозя опуститься на голову. Увернувшись, пёс бросился прочь, но на сей раз не стал убегать далеко. На краю двора, под пальмой, стояла его будка, выкрашенная в кремовый цвет. Добежав до неё, Снежок вновь обернулся к Девочке и Мальчику.

– Хозяйка! Хозяин! Я же ваш Снежок! Пусть я почернел снаружи – это ведь всё равно я!.. – Голос дрожал – так обидно и горько ему было. Но Девочка и Мальчик, конечно же, не поняли.

– Опять лает. – Девочка топнула ногой, глядя на него недобро. – Какая наглая собака!

А мальчик… Мальчик подобрал с тропинки несколько камней и принялся изо всех сил швырять ими в Снежка.