Воровская сага в 4 частях: Бродяга. От звонка до звонка. Время – вор. Европейская гастроль

Самыми «престижными» считаются четыре места, два в верху, два внизу, возле паутинки заграждения. Оттуда можно видеть почти весь продол вагона, «ни вкипишь»[203] перекинуться парой тройкой слов с соседями по несчастью, у конвоя что-либо вырулить за определенную плату естественно. Дверь купе, равно как и все остальное стенное пространство покрыто стальной проволокой в маленькую клеточку. На оправку выводят два раза в сутки, по одному. Такая процедура занимает порой несколько часов. Мы-то терпим, хоть порой бывало и невмоготу, а мусора злятся, пинают сапогами, дубинками, матерятся на чем свет стоит, некоторая мразота даже плюется.

Наверняка, путешествуя поездом, вы и не догадывались, что где-то в хвосте с вами едут этапники. На первый взгляд этот вагон ничем особо не отличается, такой же по размерам и окрашен в тот же цвет. Только если присмотреться, на всех окнах решетки, а с другой стороны окна практически отсутствуют. Следом идет вагон конвоя, а еще дальше почтовый вагон, а то бывает и два. Вагонзак с обеих сторон закрыт. Стекла на окнах, которые находятся напротив каждого купе матовые, либо закрашены. Конвой находится в соседнем вагоне. Так что не знаешь порой день сейчас или ночь. А о том, где сейчас находимся и говорить не приходится. В вагоне стоит несусветная вонь и страшная духота. А если еще и учесть, что, как минимум, в таком этапе половина арестантов больны туберкулезом открытой формы, то становится понятным, такие арестанты готовы на все, хуже уж не будет, это точно.

Спецвагон стоит на отдельных путях, у нас на станции — это огражденная двухметровым забором территория, с колючкой по периметру и табличкой «Режимный объект». Туда через ворота заезжают автозаки, где происходит погрузка заключенных. Затем перед отправкой пассажирского поезда вагон вытягивают с территории и прицепляют в хвост или голову поезда.

И вот подъезжает пассажирский поезд, сотрудники выстраиваются у вагона, под громогласное «Первый пошел!» происходит высадка «пассажиров» столыпинского вагона, а лай агрессивных псов, дает понять, что бежать бесполезно. Заключенные садятся на платформу, руки за голову, личные вещи перед собой, глаза смотрят только на землю. Конвой ведет счет вслух, периодически подгоняя узников. Все это под пристальный взгляд случайных пассажиров, вышедших подышать свежим воздухом в столь поздний час. И даже они в этот момент молчат, лишь перешептываясь между собой. И вот передача заключенных закончилась, затем снова перерасчет и погрузка в автозаки.

Глава II

Что такое гримасы судьбы? В суматохе дней об этом мало задумываешься, и лишь когда она показывает свой смертельный оскал, остро понимаешь, что жизнь в сущности зависит от цепи нелепых случайностей и фатальных совпадений. А все решает роковое стечение обстоятельств.

Казалось бы, что может сделать сотня, пусть даже полторы заключенных, находящееся в купе по 20–25 человек, забитых как селедки в бочках, половина из которых просто больные, а вторая половина, стоящая одной ногой в могиле? Поверьте, мне, могут и еще как могут. Раскачать вагон, например. И не просто раскачать. Это было одно из действенных средств от беспредела этой мразоты — конвойной, но применялось крайне редко, когда было уже совсем невмоготу. В этой связи следует особо подчеркнуть, что без согласия на то вора, никто не мог осмелиться на такой шаг в результате которого могли бы быть жертвы. А они на 100 % должны были быть, и никто по этому поводу иллюзий не питал. Так что решать это мог только вор. В нашем вагонзаке было несколько душ воров и все они дали добро. Ибо в нашем положении это был именно такой случай. Но прежде чем его осуществить необходимо было к нему тщательно подготовится.

Видно в нашем вагонзаке шли этапом люди, которые прошли нечто подобное тому, что произошло позже, ближе к ночи, иначе как можно было объяснить ту организованность и знания всех тонкостей этого предприятия.

Началось все с того, что от воров прошел голосовой прогон[204]. В нем говорилось, чтобы во время вечерней оправки арестанты постарались выяснить, с какой стороны тайга вплотную примыкает к одному из двух железнодорожных путей? На этих ветках всегда присутствует два пути, если идешь на Север примыкает тайга к нам, если на материк, то есть в обратную сторону, то тайга бывает на расстоянии километра, а то и больше. Дело в том, что по пути, периодически попадаются поселения, в которых когда-то жили дорожники, которые строили ветку. И строили они ее как-то вычурно. Порой состав идет в сторону материка и думаешь, что везут в обратную сторону, но через какое-то время делает непонятный для непосвященному крюк и возвращается на исходную.

Нам необходимо было это выяснить для того, чтобы вагон, когда он перевернется на бок, а мы старались раскачать его в расчете на то, чтобы он упал на ту сторону, где проход, и не просто упал, а «лег» на сугробы, которые тянутся нескончаемой нитью вдоль железнодорожного полотна в несколько метров в высоту, чтобы смягчить удар.