Воспоминания Горация

Спесивцы и глупцы, коль скоро притязаете сравняться с божеством. Неужто вы не понимаете, что в одном лишь божестве, но никак не в вас, может пребывать высшая мудрость и что лишь в непрерывном созерцании ее чудес и ее бесконечного совершенствования вы можете черпать ту силу, какая способна дать вашей бессмертной душе возможность заслужить, после этой мимолетной жизни, то счастье, какое вы тщетно ищете на земле. Так изучайте же Вселенную и царящий в ней чудесный порядок, дабы лучше постичь божество, сильнее восхищаться его величием, больше ценить его благодеяния и, поклоняясь его всемогуществу, возвыситься до того дивного восторженного состояния, какое уготовано добродетели и служит предвестником небесных утех. Презирайте эту жизнь, где при вспышке молнии, длящейся всего лишь мгновение, вы боретесь против пороков и бед, против недугов и смерти. Станьте недостижимы для страстей и всех земных забот; они недостойны мудрости и отклоняют вас от цели, которую вам надлежит достичь. Подумайте о боге, о вечности, которая вам уготована; это от бога все исходит, это в боге все коренится, это в боге пребывает добродетель и истина. Вне бога все есть преступление, все есть заблуждение. Жизнь есть всего лишь возможность, предоставленная человеку для того, что он мог сделать выбор между той дорогой, какая ведет к небытию, и той, какая ведет к вечности».

Затем следовали скептики, которые говорили, обращаясь к философам всех школ:

«Все недостоверно в этом мире, кроме того, что можно доказать материально. Ну и где доказательства ваших философских построений? Различные школы, которые вы создаете, преуспевают лишь в одном: в опровержении всего того, что якобы обосновали соперничающие с вами школы. Вы полагаете, что освободились от предрассудков, поскольку отвергли пошлые суеверия? Но вы берете на вооружение догмы, посредством которых якобы можно объяснить все и которые на самом деле не объясняют ничего. В них нет ничего достоверного, и это легко доказать, наглядно объяснив вам бессодержательность ваших философских построений. В них нет ничего достоверного, даже в отношении морали. То, что является добродетелью в одно время, оказывается пороком в другое время; то, что почетно и славно в одной стране, в другом месте постыдно и наказуемо. Спарта поощряет воровство, а Рим карает за него.