Однако на родине его слава композитора и постоянно растущий авторитет артистической личности привлекли внимание официальных кругов. Руководители Императорских театров начали зондировать почву. И в их среду, под влиянием нового директора Императорских театров Москвы, начали проникать новые веяния. Речь идет о Большом театре (опера и балет), Малом театре (проблемные пьесы) и Новом театре (современная комедия и время от времени легкие комические оперы). Новый руководитель, занявший место генерального директора всех московских Императорских театров, некто Теляковский, полковник-кавалергард в отставке, не пользовался особой известностью. На пост директора-администратора всех Императорских театров его привела чистая случайность, но благодаря проницательному уму и невероятной энергии (качествам, не столь часто встречающимся у людей на такой должности) он достиг выдающихся результатов, которые принесли ему не только профессиональное удовлетворение, но и титулы, и соответствующие знаки отличия.
«Новые времена – новые песни» – гласит пословица, и это как нельзя более соответствовало моменту, в который Теляковский занял свое место. Он должен был бороться с самыми закоренелыми предрассудками, противопоставляя им силу своей художнической индивидуальности. Его первый шаг состоял в просьбе о роспуске всех артистов уже далеко не первой молодости, которые продолжали свою службу на ангажементе только благодаря лености и безразличию Управления театрами. Следом он получил разрешение привлечь молодых и многообещающих артистов. Больше всего ему хотелось расчистить путь молодым талантам. Его первая крупная акция – приглашение в труппу Большого театра в 1898 году Шаляпина – имела громадный успех. Теперь он готовился к следующей, обещавшей стать еще более значительной и касавшейся Рахманинова. Кто дирижировал в Большом театре? Главным и единственным достойным дирижером был Ипполит Альгани, еврей итальянского происхождения. Он отличался необыкновенной музыкальностью, профессионализмом, надежностью, но сказать, что его творческая индивидуальность обладала силой свежего мартовского ветра, выметающего пыль из всех закоулков сцены и оркестра, было никак нельзя. Между тем существовал молодой музыкант, уже ставший героем многих разнообразных слухов и пересудов в городе, обладавший недюжинными музыкальными дарованиями, не только выдающийся пианист, но и человек, который за недолгий срок пребывания в Мамонтовской опере доказал, что может прекрасно руководить оркестром, – Рахманинов. Теляковский направил к нему своих посланцев. «Высокопоставленные чиновники», как назвал их Рахманинов, пришли к нему домой, предпринимали попытки встречаться с ним в других местах, расспрашивали о его работе, расписывая в самых превосходных степенях все социальные и художественные преимущества поста в Императорских театрах. Молодой композитор долгое время сопротивлялся, но в конце концов его убедили принять приглашение. Рахманинова привлекли не материальные выгоды, но единственно артистические перспективы, которые открывало перед ним принятие такого поста, и возможность работы с Шаляпиным во славу русского искусства. В начале сезона 1905/06 года Рахманинов поступил в московский Императорский Большой театр в качестве дирижера[67]
. Теляковскому и его помощникам понадобилось полтора года, чтобы убедить Рахманинова сделать этот шаг. Рахманинову представлялось очень тяжелым расставание с неограниченной свободой частной жизни. Он боялся, что, несмотря на долгий летний отпуск (более трех месяцев), предоставляемый Императорскими театрами, его композиторская работа пострадает от напряженной и однообразной рутины дирижерской деятельности. Хотя официально, в сущности для того, чтобы пощадить чувства Альтани, он не был поставлен над ним, Рахманинов получил почти неограниченную свободу, которая делала его положение исключительным. Подобными правами пользовался Эдуард Направник в Санкт-Петербургской Императорской опере. Но вместо того чтобы подписать контракт на пять лет, он согласился связать себя только на текущий сезон – с октября по март.