Восстание

Первое предположение было неверным. Главнокомандующий британскими войсками в Палестине, которому ряд вышестоящих гражданских чиновников британского режима помешал повесить Ашбеля и Шимшона, утвердил смертный приговор Грюнеру. Второе предположение подтверждалось. Смертный приговор был утвержден хотя утверждение не было опубликовано в пятницу, 25 января 1947 года, в то время, как исполнение приговора было назначено на следующий вторник. В этот день британские власти обычно приводили в исполнение смертные приговоры.

Пользуясь нашими обычными секретными средствами информации, мы узнали об утверждении приговора в пятницу вечером. Тотчас же были отданы приказы об аресте британских офицеров. В воскресенье в Иерусалиме был нами взят в плен офицер британской разведки, майор Коллинз. Британские власти тотчас же отдали приказ о настойчивых поисках майора Коллинза, которые оказались безуспешными. Однако генерал Баркер безмолвствовал. Мы решили действовать и на следующий день. Бойцы Иргун Цваи Леуми прервали ход судебного заседания в Тель-Авиве и взяли в плен судью Уиндхема. Через несколько часов генерал Баркер нарушил свое молчание. В этот же вечер было опубликовано официальное коммюнике в Иерусалиме, которое гласило, что Главнокомандующий британскими войсками в Палестине согласился отложить исполнение приговора Дову Грюнеру на неопределенное время, позволив ему подать просьбу о помиловании в Тайный совет. Нам удалось отложить исполнение приговора, который должны были привести в исполнение через 12 часов.

На следующий день британский Верховный комиссар вызвал представителей Еврейского агентства и предъявил им ультиматум: если Иргун Цваи Леуми не освободит двух пленных через 24 часа, то в стране будет объявлено военное положение. Эта угроза посеяла страх в сердцах официальных представителей ишува. Когда двумя месяцами позже правительство ввело военное положение, наше подполье обратило это против угнетателей и непрекращающимися нападениями вынудило их отменить его. Однако в январе 1947 года военного положения еще не было, но оно висело как Дамоклов меч. Как и многие угрозы, военное положение казалось более страшным, чем оно было на деле.

Официальные учреждения ишува стали давить на нас с целью освобождения ’’похищенных”, как они их называли. Лесть перемежалась угрозами. Главный раввин страны написал выразительное письмо ’’утешителю Сиона” Менахем означает — утешитель, обращаясь ко мне с просьбой сделать все возможное для предотвращения катастрофы, угрожающей ишуву. Госпожа Голда Меерсон, в то время глава политотдела Еврейского агентства, пригрозила, что все соединения Хаганы будут мобилизованы для того, чтобы выяснить местопребывание двух англичан.

Мы тщательно взвесили ситуацию. Грюнера мы на время спасли от смерти. Мы пришли к заключению, что после того, как выполнение приговора отложено на неопределенное время, мы ничего не добьемся, если будем держать двух наших пленников. Кроме того, удерживать англичан становилось все труднее. Коллинз находился в более или менее безопасном месте, и его обнаружение либо англичанами, либо Хаганой было маловероятным. Но Уиндхема, нашего самого важного пленника, задержанного в спешке, мы держали почти в-открытую. Если бы англичане ввели военное положение, то маленький домик, где содержался Уиндхем, был бы почти тотчас же обнаружен. Уиндхем происходил из старинной английской семьи. Несомненно, его задержание нами и предопределило решение лейбористского правительства Великобритании отложить смертную казнь Дова. В конце концов, арест Иргуном двух англичан привлек внимание всего мира к делу Грюнера. Британские власти очутились в тяжелом положении, создались условия, которые могли привести к отмене приговора. Мы решили освободить господ Уиндхема и Коллинза.

Господин Уиндхем вел себя как джентльмен, что, кстати, составляло резкий контраст с поведением других пленных офицеров. Они дали нам честное слово, слово офицеров британской армии, нигде и никогда не говорить о том, что видели и слышали. И все же, сразу после освобождения они направились прямехонько в полицию и привели ее в британский лагерь в Рафияхе, где указали на двух наших людей, охранявших их. Оба наших бойца были приговорены военным трибуналом к 15 годам лишения свободы. Один из них, ейменский еврей Амрам Дарай, воспользовался возможностью последнего слова на суде и выступил с блестящей речью. Речь Амрама Дарая возмутила судей. Он и его товарищ открыто осмеяли приговор, воскликнув: ’’Неужели вы действительно верите, что будете оставаться здесь еще целых 15 лет?”

Господин Уиндхем знал, где его содержали. Люди, взявшие его в плен, забыли завязать ему глаза. Он видел и дорогу, и дом, где его содержали. Но он не сообщил своим ничего.

Господин Уиндхем был просто приличным человеком. Наши ребята прекрасно относились к нему, как они относились, впрочем, и ко всем нашим пленникам. Он отказался уплатить предательством за доброе к нему отношение. Уиндхем был честным врагом.