Читаем Восстание полностью

Как я уже раньше подчеркивал, работа Особого отдела, принимая во внимание обстановку в Палестине, не приносит никаких результатов. Я не могу согласиться с мнением, что Интеллидженс Сервис провалилась, или же, что можно сравнить нынешнюю ситуацию с положением в Бенгалии в 30-х годах, как считают некоторые. Необходимо иметь в виду, что смутьяны в Палестине обучаются подпольной тактике, которая применялась европейским подпольем во время последней войны...”

И снова правительство воспользовалось веревкой, чтобы поднять свой престиж, который после сокрушительной операции в Акко приблизился к нулевой отметке. Абессалом Хавив, Меир Накар и Яаков Вайс были повешены 29 июля 1947 года. Режим Бевина снова пытался доказать всему миру, что несмотря на удар, полученный им в Акко, англичане все еще правят страной ’’железной рукой”. Британские власти решили ’’всеми имеющимися в их распоряжении средствами”, как писал об этом ’’Дейли Телеграф”, уничтожить всю нелегальную деятельность подполья.

Однако англичан ожидало горькое разочарование. То, в чем они видели якорь надежды, превратилось в смертельную ловушку.

30 июля Британская империя содрогнулась — Иргун выполнил свое обещание о контрповешениях. Среди проклятий в адрес ’’бесчеловечных и жестоких террористов” пробился крик: ’’Прочь из Палестины! Заберите наших солдат из Палестины!” Несколько британских хулиганов совершили ряд террористических акций от Тель-Авива до Глазго, но это только прибавило трудностей ’’цивилизованной власти!”.

Политика ’’железной власти” при помощи веревки потерпела провал. Возмездие, которым мы отплатили за казни, принесло плоды.

Наконец-то народ Великобритании осознал, как безрассудно противиться рождению новой нации.

Сопровождаемые ропотом общественного мнения, представители Великобритании отправились шестью неделями позже на заседание Организации Объединенных Наций. Господина Крича Джоунса, отправившегося из Лондона в Нью-Йорк, сопровождал хор британской прессы: ’’Убирайтесь из Палестины!”

12 сентября 1947 года британский министр по делам колоний торжественно объявил, что если ООН не найдет для обеих сторон, арабов и евреев, какого-либо приемлего решения, то англичане будут вынуждены эвакуировать свои войска и администрацию из Палестины. На следующий же день газеты всего мира сообщили, что заявление об эвакуации англичан из Палестины, было принято с ’’облегчением и нескрываемым удовлетворением” всем британским народом.

Конечно, и это было тактическим маневром. Британское правительство надеялось повлиять на США, на правительства ряда других стран мира, не говоря уже о евреях и арабах. А почему бы и не добиться какого-либо ’’приемлемого решения” палестинского вопроса? Почему не попытаться привлечь США к управлению делами в Палестине, делить ’’ответственность”? Но маневр не удался. Это чудесное слово ’’эвакуация” было произнесено, и нельзя было лишить его магического эффекта.

Министерство иностранных дел Великобритании продолжало маневрировать. Правительство Соединенных Штатов Америки несколько раз меняло свои намерения. США призвали к очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, они предложили создание так называемого ”опекунского режима” вместо раздела Палестины. США предложили даже, чтобы роль ’’опекуна” была предоставлена Великобритании. Но эти маневры не могли спасти положения.

15 мая 1948 года британский Верховный комиссар поднялся на борт крейсера королевских военно-морских сил.

Почетный караул салютовал в его честь и в честь спускающегося флага.

Восстание оказалось победоносным.

Глава XXVI. НОВАЯ УГРОЗА


Уже во время осенней сессии Организации Объединенных Наций в 1947 году мы начали предупреждать еврейский народ о существовании секретного плана оказать ’’содействие” вторжению в Палестину арабских легионов. В то время многие люди, не говоря уже об официальном руководстве ишува, были склонны верить, что ’’компромиссный” раздел Палестины произойдет мирным путем под эгидой ООН. Мы, однако, видели смертельную опасность в этом наивном оптимизме. Мы не питали каких-либо иллюзий. Но эти иллюзии, сохранившиеся у официальных и неофициальных еврейских руководителей, привели к большим несчастьям.

Эти иллюзии сегодня могут вызвать только удивление; трудно поверить, что они могли существовать в сознании трезво мыслящих людей.

Иргун был вынужден мобилизовать все средства пропаганды, доступные подполью, для того, чтобы рассеять туман глупого оптимизма. Было бы неправильно сказать, что наши усилия были напрасными, но, с другой стороны, я не могу утверждать что мы добились большого успеха. Только самые трагические события, подтвердившие наши предупреждения, показали многим истинную перспективу, которая становилась все красней и красней от огня и крови.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное