Восстание

Нам было ясно, что наше намерение не ввязываться в стычку с англичанами у Стены Плача, должно содержаться в глубокой тайне. Главная сила наших предупреждений была в том, что враг предполагал самое худшее.

Англичане были уверены, что если они осмелятся подойти к Стене Плача, то они будут обстреляны со всех сторон и понесут тяжелые потери.

Итак, мы хранили нашу тайну, и это оказалось довольно просто. Мы решили использовать наше психологическое оружие до конца. Если враг повторил бы свое святотатство, то мы поразили бы его совсем не там, где он ожидал. Мы одновременно совершили бы налеты на места дислокации правительственных войск в разных местах. Таким образом, родилась идея о нападении на форты Тегарта* в Хайфе, Бейт-Дегане, Калькилии и Катаре.

* Полицейские участки, ощетинившиеся дзотами, больше похожие на фортификационные укрепления. Форты Тегарта были построены по всей стране по совету сэра Джеймса Тегарта во время арабских волнений 1936-1939 гг.

Комбинация психологических мер воздействия на врага и конкретного плана проведения наступательной операции была успешной. В ту ночь мы совершили нападения на форты Тегарта, но это не было мщением за действия англичан у Стены Плача. Враг отступил. В Судный день 1944 г. впервые за 14 лет британская военная полиция не осмелилась даже приблизиться к Стене Плача. Каски британских полицейских виднелись в отдалении. Молитва не была нарушена. Громкие звуки шофара звучали действительно величественно. Человек, извлекавший эти торжественные звуки, больше не был ’’нелегальным”. Он не прятался и не скрывался. Теперь он стоял на виду у всех и гордо трубил в шофар — фанфары восстания.

По мере нарастания борьбы, деятельность сил революционной пропаганды становилась все более опасной. Наши люди, расклеивавшие призывы к восстанию, листовки и воззвания, не были вооружены. Мы берегли оружие для наступательных операций. Британские сыщики и полиция были вооружены. Поэтому расклеивание листовок часто сопровождалось стрельбой. Призыв к восстанию был скреплен кровью наших ребят. Один из них, Ашер Тратнер, был ранен, а затем самым бесчеловечным образом замучен.

Ашер Тратнер учился в восьмом классе Хайфской средней школы. Он вступил в ряды Иргуна в самом начале восстания и работал в силах революционной пропаганды. Однажды ночью, расклеивая листовки, он был ранен в бедро патрулем британских войск. Что же делает полиция цивилизованной страны с раненым, будь это даже раненый враг? Раненого юношу даже не показали врачу и не отправили в госпиталь для оказания первой медицинской помощи. Ослабевшего от потери крови Тратнера с открытой раной на бедре отправили в военную тюрьму в Акко. Состояние его здоровья все ухудшалось. Тюремщики привязали его к койке ремнями. Ашеру пришлось оттирать кровь и гной, сочившиеся из открытой раны, лоскутами рубашки. Издевательствам и глумлению над раненым не было предела. Мне говорил раввин Блюм, назначенный властями главным раввином тюрьмы в Акко, что он обратил внимание тюремного начальства на критическое состояние здоровья юного узника. Ответ был очень характерен: ’’Раввины должны заниматься душами заключенных, а не их бренными телами. Не лезьте не в свое дело”.

Дух Ашера не был сломлен, но жизнь оставляла его тело. Когда, наконец, тюремный врач все же осмотрел юношу, ему пришлось лишь констатировать тяжелый сепсис. Ашера отправили в конце концов в тюремный лазарет, но было слишком поздно. Его не спасла даже ампутация ноги. После многих недель страданий в тюрьме и лазарете Ашер Тратнер скончался.

9