Восстание

И все же, чтобы сохранить открытое подполье, требуется нечто большее, чем просто техника жизни под псевдонимом. Более всего внутренняя убежденность, что делает ’’легальное” нелегальным и ’’нелегальное” легальным и оправданным. Мы обладали такой убежденностью. Мы были абсолютно убеждены в законности наших ’’нелегальных” боевых операций. Вот почему мы никогда не теряли голову, когда встречались в самых неподходящих местах с британскими патрулями и отвечали на их расспросы. Вот почему мы никогда не допускали мысли, что попадем в цепкие лапы британской разведки. Мы шагали рука об руку со смертью, но никогда не думали о ней. Это было подобно хождению ’’под яркой лампой”. Мы не только не боялись плена, мы и не думали о нем. Это спокойствие духа не имело ничего общего с так называемыми ’’храбростью и мужеством”. Это чувство никогда не возникало по приказу, а явилось результатом нашего абсолютного духовного раскрепощения. Такая свобода была результатом горячей убежденности в том, что еврейский народ и никто другой является истинным хозяином этой страны. ’’Духовный суверенитет” стоит несколько выше политического суверенитета. Духовная свобода является необходимым условием приобретения свободы политической.

Не менее важным было и сознание того, что большинство народа тайно или явно симпатизировало нам. В этом отношении, я полагаю, самым решающим был период 1945-46 годов. В течение этого времени Хагана, находившаяся под контролем официальных сионистских организаций, присоединилась к нашей борьбе против режима Соединенного Королевства. Еврейский народ внезапно осознал, что те, кого официальная сионистская пропаганда называла ’’полоумными”, оказались просто более дальновидными, чем официальные организации. А результат был таков, что даже изменение политики официального сионистского руководства после волны массовых арестов 29 июня, оказалось более неспособным изменить общественное мнение. Так мы нашли сторонников во всех классах, прослойках и партиях. Степень их сочувствия нашей борьбе превзошла все ожидания. ’’Железная стена вокруг борющейся молодежи”, о которой мы просили в наших прокламациях, была, в конечном счете, возведена вокруг нас. Англичане же жаловались и не без причины, что еврейское население ишува не оказывает британским властям активной поддержки в ’’борьбе против терроризма”.

В Белой книге, опубликованной 15 мая 1948 года ’’Палестина: Конец мандатной власти”, излагались причины банкротства идей, выраженных в Белой книге 1939 года. Белая книга 1948 года признавала победу восстания. В ней содержалась также хронология начала конца британского мандата на Палестину. В книге говорилось: ”84.000 британских военных, не пользовавшихся ни малейшим уважением и сотрудничеством еврейского населения Палестины, не смогли сохранить порядок в этой стране и успешно бороться с прекрасно организованными еврейскими силами, вооруженными по стандартам лучших в мире пехотных соединений”.

Когда англичане говорили об отсутствии сотрудничества с ’’еврейской общиной Палестины”, они не говорили о руководителях общины, которые время от времени оказывали им необходимую помощь и поддержку в борьбе за искоренение ’’терроризма”. Они говорили о народе в целом. Более того, он сотрудничал с повстанцами. Молчание было, вероятно, самым важным, хотя и не единственным выражением помощи, оказываемой повстанцам еврейским населением Палестины. Еврейский народ дал подполью то, что естественные условия страны не могли дать: убежище.

3

Я должен признать, что в самом начале восстания наше подполье было слишком ’’открытым”. Собственно, ’’физически” мы вообще не уходили в подполье . Наоборот, наше восстание началось в небольшой комнате, выходящей окнами на залитый солнцем балкон. Комната находилась на одном из верхних этажей небольшого отеля, который все еще высится на крайней оконечности тель-авивского пляжа. Я ’’разбил свои шатры” в этом отеле по очень простой причине: оказалось, что во всем Тель-Авиве я не мог найти подходящей комнаты и был вынужден оставаться в этом прибрежном отеле более четырех месяцев, на которые пришлись наши первые боевые операции. Все было неопределенно. У меня все еще не было подходящих документов с именем, которое бы не резало чей-то особо тонкий слух. Я не мог найти благозвучную немецкую фамилию, которая создала бы впечатление добропорядочного и ’’законопослушного” гражданина Палестины. Я пользовался псевдонимом ”Бен-Зеэв”*.

* Псевдоним ”Бен-Зеэв” происходит от имени Зеэва Владимира Жаботинского.