Восстание

...Я помню наш последний офицерский парад. В зале собрались сотни опытных бойцов-ветеранов. Многие видели друг друга в первый раз. Настало ли время ликовать? Конечно. Разве нам не была дана привилегия выйти, наконец, из многолетнего подполья, казавшегося вечным? Разве мы не дождались победы? Но все это было очень печально. Я сказал моим офицерам, что отныне я уже не их командующий. Другие офицеры, офицеры Объединенной еврейской армии, поведут их нынче в бой, и по отношению к ним они должны проявить выдержку и дисциплину, Иргун Цваи Леуми перестал существовать как военная сила. В зале установилась мертвая тишина. Я смотрел в глаза закаленных в боях ветеранов, ’’людей из стали”, которые не раз смотрели смерти в лицо. У меня на глазах были слезы... ’’Старый порядок меняется, готовя место новому”. Целый мир, мир славных и кристально чистых идеалов, братства, товарищества и преданности друг другу; благородный, воодушевляющий и бескомпромиссный мир исчез. Мы победили. Наш народ снова восстал как Феникс, из руин и пепла. Но Иргун... Кто поведет нас теперь?..

Нельзя отрицать того, что в наших рядах царило затаенное беспокойство. Людей, которые должны были принять командование над нами, систематически обучали нас ненавидеть. Нет, все это было не так просто. Мы нуждались в огромной силе воли и самоубеждения, пытаясь исцелить свои раны, многие из которых были все еще открыты. Нашим долгом было следить за тем, чтобы соединения Иргун Цваи Леуми, влившиеся под знамена объединенной еврейской армии, получили современное оружие, которое было необходимо в битве за независимость нашей страны. Как я уже говорил, даже в нормальных условиях подобная озабоченность выглядела бы довольно естественной и оправданной. И тем более в тех особых условиях, в которых была создана наша армия. Это оружие должно было прибыть на борту ’’Алталены”. Мы не требовали груза ’’Алталены” для самих себя. Больше не для кого было просить оружия. Иргун Цваи Леуми уже перестал существовать всюду в качестве военной силы, кроме Иерусалима. Наши ребята были в армии или сражались вместе с армейскими соединениями на различных фронтах, ожидая в то время организованного вступления в ряды объединенной еврейской армии. Все они находились под командованием Генерального штаба армии. Мы требовали лишь того, чтобы из груза оружия, которое, благо даря нашим стараниям, должно было прийти к берегам созданного в огне боев государства, и мы получили свою долю, причитающуюся бывшим солдатам Иргуна, находящимся на службе в армии.

Исраэль Галили, бывший командующий Хаганы и в то время заместитель начальника службы безопасности, информировал меня по телефону, что министерство согласилось с нашим предложением касательно Иерусалима. Было решено, что 20 процентов всей партии оружия, находившегося на борту ’’Алталены”, будет отправлено на иерусалимский фронт. Мы ликовали и даже не пытались анализировать каждую фразу заявления Исраэля Галили. Лишь позднее стало ясно, что действительно подразумевалось под этим ’’соглашением”. 20 процентов оружия должно было быть направлено лишь соединениям Хаганы в Иерусалиме.

В течение некоторого времени мы продолжали обсуждать с Исраэлем Галили вопрос распределения оружия. В ходе одной из таких продолжительных бесед с ним я сказал: ’’Если бы ’’Алталена” прибыла к берегам Палестины несколько недель назад, то Иргун Цваи Леуми получил бы все оружие. Не согласились бы вы тогда, чтобы наши ребята пришли в объединенную еврейскую армию, по крайней мере, хорошо вооруженными? Вы же сами требовали, чтобы в связи в тяжелым военным положением все оружие и военное снаряжение, находящееся в распоряжении Иргуна Цваи Леуми, должно быть передано бойцам Иргуна, присоединившимся к Хагане. В чем же дело? Дело в том, что оружие, о котором идет речь, просто опоздало с прибытием. Наши ребята уже влились в соединения объединенной еврейской армии или будут зачислены в них через несколько дней. Это будет лишь означать, что ребята получат оружие, которое мы бы дали им в любом случае. Что в этом плохого? Почему вы не можете согласиться?”

Наши аргументы были бесполезными. Наши предложения были отвергнуты. Прошли день и ночь. Тем временем ’’Алталена” в полном соответствии с приказами временного правительства приближалась к берегам Эрец Исраэль и вот-вот должна была бросить якорь в Кфар-Виткин. Мы продолжали обсуждать планы разгрузки оружия с представителями службы безопасности.

Исраэль Галили заявил тогда мне, что ввиду того, что Иргун Цваи Леуми и официальное руководство не пришли к соглашению по вопросу о распределении оружия, они не помогут нам разгрузить его. ”Мы умываем руки и не хотим иметь ничего общего с разгрузкой этого оружия”, — ясно и четко заявил Исраэль Галили.