Восстание

Но только часть оружия была разгружена. ’’Алталена” была сожжена и потоплена, но именно она дала еврейской армии более 2000 современных ружей, около миллиона патронов и другого военного снаряжения, а также 250 автоматов ’’Брен” и других систем. В Рамле и Лоде это оружие было крайне необходимым, и оно в самом деле сыграло там решающую роль. Боеприпасы с борта ’’Алталены” ввели в действие не только автоматы ’’Брен”, но и другие ружья и автоматы, которые до сих пор лежали без действия. Оружие ’’Алталены” было решительным фактором в борьбе против арабских завоевателей.

И не только ее оружие. ’’Алталена” прибыла к берегам Палес-тины с батальоном смелых и отважных бойцов на борту. Эти молодые люди были исполнены радости и ликования при виде берегов древней родины. Я видел, как многие из них преклоняли колени и целовали соленый сырой песок Родины.

Как их встретили, как погасили счастливый смех и ликование, уже достаточно хорошо известно. Во всяком случае, они вступили в объединенную еврейскую армию. И в армии они сражались с беззаветным мужеством и отвагой. Ребята с ’’Алталены” служили на многих фронтах и участвовали во многих славных победах еврейского оружия — от Таршихи до Эйлата. Многие из них погибли в бою, сложив голову за свободу и независимость своей родины. Подверженные страшным испытаниям, они с честью выдержали экзамен на любовь к древней отчизне.

У нас все же произошла небольшая заминка в самую последнюю минуту. Корабль, согласно правительственным инструкциям, получил приказ изменить курс и идти на Кфар-Виткин, но он не бросил там якорь, ибо капитан никак не мог рассмотреть береговые сигналы. Поэтому он вначале проследовал в Тель-Авив и лишь затем отправился вдоль побережья к Кфар-Виткин. Но рассвет быстро приближался и опасаясь того, что судно заметят наблюдатели Организации Объединенных Наций, мы решили отложить разгрузку до следующего вечера.

Отправив судно в море, мы возвратились в Тель-Авив и сразу же связались со службой безопасности. Мы информировали офицера по особым поручениям при центральном управлении службы безопасности, что судно будет разгружено нынешним вечером. Он ответил, что по всей вероятности, прибудет в Кфар-Виткин и, быть может, даже вышлет несколько грузовиков в помощь выгружавшим...

В сумерках корабль вернулся в Кфар-Виткин. Мы быстро выгрузили людей и начали разгрузку оружия. Мы работали всю ночь до изнеможения. Наступило утро следующего дня. Работа все еще не была закончена и продолжалась с лихорадочной поспешностью все утро. Белый планер с опознавательными знаками ООН все кружил и кружил над нами белокрылой чайкой-хищницей. Судно заметили. Теперь, естественно, необходимо было ускорить разгрузку во что бы то ни стало.

Вдруг мы заметили, что нас окружают со всех сторон войска. Через несколько минут я получил ультиматум местного армейского командира — десятиминутный ультиматум. Я сообщил офицеру, что подобное дело не может быть улажено всего за десять минут и предложил ему встретиться. Тем временем Яков Меридор был приглашен в Кфар-Виткин и Натанию для переговоров с руководителями местных муниципальных советов, которые, по весьма понятным причинам, опасались нежелательного развития Событий. Яков объяснил им создавшуюся ситуацию. Они обещали связаться с правительственными властями. Вечером прибыли наблюдатели ООН — американский офицер и его французский помощник. Находившиеся тут же представители правительства просили нас не позволять наблюдателям ООН вступить на прибрежную полосу. Наблюдатели ООН изъявили желание осмотреть судно. Мы ответили им в самой вежливой форме, что при сложившихся обстоятельствах мы не можем позволить им осмотреть судно. Наблюдатели ООН удалились.

Мы все еще были окружены правительственными войсками со всех сторон. Кто-то предложил, что судно должно проследовать снова в Тель-Авив, к улице Фришман, как это и предполагалось вначале и было отмечено на карте капитана. Таким образом мы могли выйти из этих осадных условий, и я бы получил возможность связаться из Тель-Авива непосредственно с правительством и положить конец тому, что, как я надеялся, было всего лишь недоразумением. Я колебался. Я не хотел оставить наших ребят на осадном положении, но Яков Меридор настоял на том, что мое присутствие в Тель-Авиве необходимо.

’’Если ты будешь здесь, то вообще не сможешь сделать для нас что-либо, — сказал он. — Я советую тебе ехать в Тель-Авив и вывести нас из этой заварухи”.

Мы созвали ребят, чтобы попрощаться с ними.

Вдруг, совершенно неожиданно, мы были атакованы со всех сторон без предупреждения. Автоматами и мортирами. Я хотел изменить свое решение и остаться. Яков Меридор не переставал настаивать на своем: ”Ты должен плыть. Только твое присутствие там поможет выяснить это недоразумение. Я возьму на себя полную ответственность за происходящие здесь события. Ты должен сделать что-то. Судно может взлететь на воздух, если в него попадет бомба...”