Восстание

Весной 1946 года мы впервые представили наш план на рассмотрение командования объединенного движения сопротивления. Я информировал Моше Сне и Исраэля Галили, что мы собираемся проникнуть в южное крыло отеля ’’Царь Давид” и провести грандиозную диверсию. Я сообщил, что мины будут взорваны при помощи нового устройства, изобретенного Гидди. С одной стороны, наши мины не могли быть демонтированы и перевезены в безопасное место, ибо они взрывались при малейшем контакте. С другой стороны, мы могли установить время взрыва мин при помощи часового механизма, через полчаса или даже через час после того, как они будут подложены в здание. Это позволит эвакуировать из отеля всех его постояльцев и служащих. В отеле находилось много гражданских лиц, жизнь которых мы никоим образом не хотели подвергать опасности. Мы стремились обеспечить их временем, достаточным для того, чтобы успеть покинуть опасную зону.

Командование Хаганы не сразу одобрило наш план. Оно считало нападение на святая святых британского мандата слишком смелым. В принципе, Хагана не была против нашего плана. Руководство организации считало, что время для подобного нападения, которое привело бы британцев в совершенную ярость, еще не пришло. Мы, конечно, думали иначе, но будучи связаны нашим соглашением с Хаганой, вынуждены были подчиниться их решению. Но мы не отказались от нашего плана. В личных встречах с командованием Хаганы и в наших закодированных посланиях к ’’Иеремии” мы снова выдвинули наш план. Кодовым названием большого отеля ’’Царь Давид” было вначале ’’Малончик”* ’’Ночлежка”. Позднее, в целях лучшего камуфляжа, мы назвали отель ’’Царь Давид” словом ”Чик”. Тем временем ЛЕХИ подготовила план нападения на другое здание, используемое гражданским правительством Палестины. Это здание принадлежало братьям Давид. Чтобы различить наши планы и не путать их, руководство Хаганы назвало оперативный план группы Штерна ’’Ваш раб и избавитель”.

* ”Малон” означает на иврите отель; ”чик” — уменьшительно-ласкательный суффикс в русском языке, отсюда его появление в языке идиш, а затем и в разговорном иврите.

Оба эти плана, которые дожидались одобрения несколько месяцев, были наконец одобрены командованием Хаганы 1 июля 1946 года, через два дня после атак, предпринятых генералом Баркером на Хагану, Пальмах и Еврейское агентство. Руководство Хаганы не объяснило, почему операция ”Чик” стала возможной лишь после злополучного дня 29 июня 1946 года. Хагана, принявшая в 30-х годах на вооружение политику сдержанности, была пропитана в 40-х годах идеологией ’’возмездия”. Пресса, издаваемая руководством Хаганы, пестрела статьями, объявляющими, что боевые операции должны быть всегда ’’возмездием за нападение врага”. Элиягу Голомб даже разработал историко-философское оправдание этой теории. Он утверждал, что войны, которые вел наш народ в Палестине, были оборонительными по своей сущности. Заранее запланированные восстания, утверждал он, всегда кончались катастрофой. Правда, восстание Хасмонеев увенчалось победой, но это было исключение. Неужели мы можем быть уверены, что чудо снова повторится? Экскурсы в историю  были подкреплены математическими выкладками. Хагана пыталась установить своего рода математическую связь между ’’нападением” и ’’возмездием”. Мне припоминается одно их ’’уравнение”: ’’Сила возмездия равна мощи нападения”. Ясные критерии, определенное взаимоотношение, война, ведущаяся с помощью математических вычислений — все на бумаге.

На философской почве и возникла теория, претворенная в жизнь в дни объединенного сопротивления, называемая ’’связанной борьбой”. Если, например, станция наблюдения в Гиват Ольге мешает нелегальной иммиграции, то она должна быть разрушена. Если радарная установка в Хайфе препятствует иммиграции, то она должна быть уничтожена. Члены движения ”Ашомер Ацаир”, которые противодействовали любой форме вооруженной борьбы, протестовали даже против этих операций, которые по их мнению ’’ослабляли позиции наших друзей и укрепляли позиции наших врагов”. Их гнев был беспредельным, когда членов их партии, вместе с членами Хаганы и Пальмаха, посылали взрывать железные дороги или совершать диверсии в местах дислокации соединений моторизованной полиции. Какая связь, восклицали они, между нашей колонизацией и моторизованными соединениями полиции? Моше Сне объяснял им приблизительно следующее: ”По этим железнодорожным путям идут поезда, которые доставляют солдат, которые охотятся за иммигрантами и обыскивают общинные поселения”.