Возрождённый дракон

Преодолевая ветер, Эгвейн захлопнула дверь и направила Силу. Камни вокруг двери задрожали и растрескались? придавив древесный косяк. Такой заслон удержит преследователей совсем ненадолго, но всё, что хоть на минуту замедлит погоню, стоило сделать. Минуты промедления могли подарить ей жизнь. Собрав все свои силы, Эгвейн заставила себя пуститься бегом. Бег был шатким, но всё-таки, это был бег.

Мне надо во что-то одеться, решила она. Женщина одетая всегда выглядит более авторитетно, чем та же женщина в обнажённом виде, а сейчас Эгвейн необходима была каждая крупица её авторитета. В первую очередь они примутся искать её в занимаемых ею покоях, верно, но именно там она держала запасное платье и туфли, и ещё один палантин, и притом кабинет был недалеко.

Пустота коридоров, по которым бежала Эгвейн, действовала угнетающе. В Белой Башне было не столь уж и много народа, как когда-то, но обычно, хоть кто-то, да попадался. Но сейчас в коридорах лишь негромко шлёпали по плиткам пола её голые ступни.

Эгвейн торопливо пересекла приёмную перед своим кабинетом и зашла во внутреннюю комнату, где, наконец, кое-кого обнаружила. Белдейн сидела на полу, уронив голову на руки, и рыдала.

Эгвейн остановилась, с опаской глядя, как Белдейн поднимает навстречу ей покрасневшие глаза. Вокруг Хранительницы не было заметно сияния саидар, но Эгвейн по-прежнему оставалась настороже. И уверенной в себе. Разумеется, Эгвейн не могла видеть своего собственного свечения, однако силы, через неё проникающей, — Единой Силы, — было в избытке. В особенности, когда дело касалось её тайны.

Белдейн отёрла ладонью заплаканное лицо.

- Я была вынуждена. Вы должны меня понять. Мне пришлось. Они... Они... - Тут она глубоко, прерывисто вздохнула; всё это вылилось единым потоком. - Три ночи тому назад они взяли меня, сонную, и усмирили. - Голос повысился, почти превратился в крик. - Они усмирили меня! Я больше не могу направлять!

- О, Свет, - выдохнула Эгвейн. Упоение саидар уберегло её от потрясения. - Свет да поможет и утешит тебя, дочь моя. Почему ты не сказала мне? Я бы... - Эгвейн оставила слова недосказанными, понимая, что она ничего не смогла бы сделать.

- Ну, и что бы вы сделали?... Что? Да ничего! Вы бессильны перед этим. А они обещали, что могут вернуть мне способности, властью... властью Тёмного. С крепко зажмуренными глазами, текли слезы. — Глаза Белдейн зажмурились, из-под них выкатились слезы. — Они искалечили меня, и заставляли... О-о, Свет, как они меня мучали! Элайда пообещала, что они вновь сделают меня цельной, способной направлять, если я стану повиноваться. Вот почему мне... мне пришлось!

— Значит, Элайда в самом деле Чёрная Айя, — мрачно проговорила Эгвейн. У стены стоял узкий платяной шкаф, в нём висело зелёное шёлковое платье, приготовленное на тот случай, когда у неё не хватало времени сходить в свои покои. Рядом висел полосатый палантин. Эгвейн стала быстро одеваться. - Что они сделали с Рандом? Куда они его увели? Отвечай мне, Белдейн! Где Ранд ал'Тор?

Белдейн мялась, губы у неё дрожали, горестный взор ушёл в себя. Но вот, наконец, она набралась духа и вымолвила:

— На Двор Отступников, Мать. Они увели его на Двор Отступников.

Дрожь охватила Эгвейн. Дрожь страха. Дрожь ярости. Элайда не стала ждать ни часу. Двор Отступников использовался лишь для трёх целей: для казней, для усмирения Айз Седай или же для укрощения мужчины, который способен направлять Силу. Но для исполнения любого из этих приговоров требовался приказ Престола Амерлин.Так кто же тогда возложил на свои плечи палантин? Эгвейн была уверена, что это Элайда. Но как могла она заставить их так быстро быть принять её власть, когда я ещё не осуждена и мне не вынесен приговор? Не бывать другой Амерлин, пока меня не лишат палантина и жезла. И они убедятся, что это у них так просто не выйдет. О Свет! Ранд! Эгвейн направилась к двери.

- Но что можете вы поделать, Мать? - рыдала Белдейн. - Что вы можете сделать?

Было неясно, имела ли в виду Белдейн "для меня", или же "для Ранда".

- Больше, нежели можно подумать, - сказала Эгвейн. — Я никогда не держала в руках Клятвенного Жезла.

И она покинула комнату под всхлипы Белдейн.

Память Эгвейн по-прежнему играла с ней в прятки. Она знала: ни одна женщина не смогла бы получить шаль и кольцо без того, чтобы принести Три Клятвы, держа в руках Клятвенный Жезл, тер'ангриал, обязующий исполнять эти клятвы так, словно с рождения были они вырезаны на костях поклявшейся. Ни одна женщина не могла стать Айз Седай, не связав себя этими клятвами. И всё же, девушка знала, что как-то, неким способом, докопаться до сути которого она бы не взялась, именно такое с ней и случилось.

Каблуки Эгвейн цокали на бегу. Что ж, по крайней мере, теперь она знала, отчего пусты коридоры. Все Айз Седай, кроме, может быть, тех, кого она оставила в кладовой, каждая Принятая, каждая послушница и даже все слуги уже собрались, согласно традиции, во Дворе Отступников, чтобы наблюдать, как претворяется в жизнь воля Тар Валона.