Возрождённый дракон

Кошмары о том, что случилось прошлой ночью внутри тер’ангриала было довольно просто понять, хоть она и просыпалась от них вся в слезах. Снились ей и Шончан, женщины в платьях с вышитыми на груди молниями, одевающие ошейники на длинную череду других женщин, с кольцами Великого Змея, и заставляющие их насылать молнии на Белую Башню. От этого сна Эгвейн вскочила в холодном поту, но это должен быть тоже всего лишь кошмар. Как и сон, в котором Белоплащники связывали руки её отцу. Кошмар этот был, наверное, вызван тоской по дому. Но вот другие...

Эгвейн снова посмотрела на подруг. Илэйн всё ещё читала, а Найнив по-прежнему расхаживала ровным шагом.

Был среди них сон про Ранда: он тянулся к мечу, сделанному будто бы из кристалла, и никак не замечал тонкую сеть, падающую на него. И ещё о Ранде: он стоял на коленях в палате, по полу которой сухой ветер гонял пыль, и существа, словно сошедшие со знамени Дракона, только намного меньшие, плыли по ветру, проникая ему под кожу. Ещё был сон, в котором Ранд спускается в огромную пещеру в чёрной горе, пещеру, наполненную красноватыми отблесками, словно от пылающих там внизу огней, и даже сон, где он противостоит Шончан.

Насчёт последнего она была не уверена, но про остальные знала: они должны что-то означать. Когда-то, когда Эгвейн не сомневалась, что может доверять Анайе, ещё до того, как она покидала Башню, до того, как узнала, что Чёрная Айя - реальность, девушка осторожно расспрашивала Анайю, - о, с такими предосторожностями, что Айз Седай наверняка приняла эти вопросы за любопытство, которое девушка выказывала и к прочим вещам, - и эти расспросы открыли ей, что сны, которые Сновидица видит о та’верен, почти всегда значимы, и чем сильнее та’верен, тем чаще "почти всегда" становится "непременно".

Но Мэт и Перрин тоже были та'верен, и они тоже снились Эгвейн. Странные сны, ещё более трудные для понимания, чем сны о Ранде. Перрин с соколом на плече, и Перрин с ястребом. Только ястреб держала в когтях поводок, - почему-то Эгвейн была убеждена, что и ястреб, и сокол были самками, - и ещё ястреб пыталась застегнуть этот поводок вокруг шеи Перрина. Даже сейчас мысль об этом заставила девушку содрогнуться - ей не нравились сны про поводки. А тот сон про Перрина - он был с бородой! - где он вёл стаю волков, что простиралась, покуда хватало глаз. Те, что про Мэта, были ещё неприятней. Мэт, кладущий на весы свой левый глаз. Мэт, повешенный за шею на древесном суку. Был ещё сон про Мэта и Шончан, но этот ей хотелось выбросить из головы, как обычный кошмар. Это должен был быть просто кошмар. Так же, как и сон, где Мэт говорил на Древнем Наречии. Этот пришёл из-за того, что она слышала во время его Исцеления.

Эгвейн вздохнула - и вздох превратился в очередной зевок. После завтрака она, вместе с подругами, ходила к Мэту в комнату, проведать, как он, но его там не было.

Может быть, он поправился уже настолько, что побежал на танцы. Свет, теперь мне ещё, чего доброго, приснится, как он танцует с Шончан! Никаких больше снов, сказала она себе твёрдо. Не сейчас. Я подумаю о них, когда не буду такой уставшей. И она принялась раздумывать о кухнях, о скором обеде, за которым ужин, а завтра утром опять завтрак, и горшки, и мытьё, и чистка, и так до бесконечности. Если я вообще когда-либо вновь не буду уставшей.

Поворочавшись на кровати, она снова взглянула на подруг. Илэйн всё так же не сводила глаз со списка имён. Зато шаги Найнив стали медленней. Теперь, в любой миг, она вновь это скажет. В любой миг.

Найнив резко остановилась, глядя на Илэйн.

- Убери их. Мы их перечитали раз двадцать и не нашли ни слова, могущего помочь. Верин дала нам какую-то ерунду. Вопрос в том, просто ли она отдала всё, что у неё было, или же намеренно всучила нам этот вздор?

Как я и предполагала. Примерно через полчаса она скажет это снова. Эгвейн хмуро оглядела свои руки, радуясь, что не в состоянии видеть их ясно. Кольцо Великого Змея выглядело совершенно неуместно на её руке, сморщенной от долгого пребывания в горячей, мыльной воде.

- Знать их имена - полезно, - произнесла Илэйн, не отрываясь от чтения, - описания их внешности тоже могут пригодиться.

- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, - отрезала Найнив.

Эгвейн вздохнула и опустила подбородок на сложенные перед собой руки. Когда она вышла из кабинета Шириам этим утром, так рано, что рассвет ещё даже не забрезжил над горизонтом, в тёмном и холодном коридоре Найнив уже ждала своей очереди со свечой в руке. Эгвейн не могла разглядеть в темноте, однако была уверена, что Найнив выглядит так, будто готова грызть камни. И притом знает, что даже грызи она камни, ближайшие несколько минут это ничего не изменит. Вот почему она так раздражена. Она так же помешана на своей гордости, как любой встреченный мною мужчина. Но она не должна вымещать это на нас с Илэйн. Свет, если уж Илэйн сумела это пережить, то и она должна смочь. Она ведь больше не Мудрая.

Илэйн, по всей видимости, не замечала, раздражена Найнив или нет. Погружённая в свои мысли, она хмурилась, глядя куда-то вдаль.