Возрождённый дракон

Но Верин сказала, что он опасен. Из Чёрной она Айя или нет, но Эгвейн не представляла способа, при помощи которого Айз Седай может в открытую лгать. Возможно, она ошиблась. Но Эгвейн не верила, что Верин обманулась.

Просто, чтобы взглянуть, получится ли, она раскрыла себя Единой Силе. Саидар наполнила её - она была и здесь. Эгвейн направила тоненький, аккуратный поток, обратила его в ветерок, затянувший бабочек в трепещущие цветные спирали, соединила их кругами, сцепленными друг с другом.

И тут же отпустила Силу. Бабочки запорхали, как и прежде, не обратив никакого внимания на своё краткое приключение. Мурддраал и некоторые другие Отродья Тени чувствовали, когда кто-то направляет. Оглядываясь по сторонам, девушка совершенно не могла вообразить себе подобных тварей в таком месте, однако то, что она не могла их вообразить, не означало, что их здесь не было. А Чёрные Айя захватили все те тер'ангриалы, что изучала Корианин Недеал. Эгвейн стало противно от воспоминания о причинах, заставивших её оказаться здесь.

— По крайней мере, я знаю: я могу направлять, — сказала она сама себе. — Но я ничего не выведаю, стоя здесь. Может быть, если я осмотрюсь...

Она шагнула вперёд...

...и оказалась в сыром, тёмном коридоре гостиницы. Эгвейн была дочерью хозяина гостиницы; она была уверена, что это именно гостиница. Не было слышно ни звука, все выходящие в коридор двери были плотно притворены. Едва лишь Эгвейн задумалась, кто мог бы быть за простой деревянной дверью, прямо перед нею, как та бесшумно распахнулась.

Комната оказалась пустой, и холодный ветер стонал в ней, прорываясь в открытые окна и шевеля в камине потухший пепел. На полу лежала, свернувшись, большая собака, и её лохматый хвост закрывал ей нос. Собака расположилась между дверью и толстым столбом из грубо отёсанного чёрного камня, торчащим из пола в центре комнаты. У столба, опершись на него спиной, сидел широкоплечий парень с курчавыми волосами. Одет он был в нижнее бельё, а голова его свесилась так, будто он спал. Массивная чёрная цепь обегала столб и пересекала грудь юноши. Концы её он крепко сжимал в руках. Спал он или не спал, но его внушительные мускулы напрягались так, чтобы цепь постоянно оставалась натянутой — он словно сам привязал себя к столбу.

— Перрин? — изумлённо воскликнула Эгвейн и вошла в комнату. — Перрин, что случилось с тобой? Перрин!

Собака развернулась и встала.

То была не собака, а чёрно-серый волк, его губы раздвинулись, обнажив белый оскал клыков, а жёлтые глаза смотрели на неё, точно на мышь. Мышь, предназначенную для съедения.

Эгвейн невольно отпрянула назад, в коридор.

— Перрин, проснись! Здесь волк! — Верин рассказывала ей, что всё происходящее в Тел'аран'риоде происходит на самом деле, и в доказательство показывала шрам. Волчьи зубы казались огромными, точно ножи. — Перрин, проснись! Скажи ему, что я твой друг! — Эгвейн обняла саидар. Волк подступил к ней ближе.

Перрин поднял голову, сонные глаза его открылись. На Эгвейн теперь уставились сразу две пары жёлтых глаз. Волк изготовился к прыжку, подобрался.

— Прыгун, нет! — выкрикнул Перрин. — Эгвейн!

Дверь захлопнулась перед самым лицом Эгвейн. Девушку окутала полная тьма.

Она ничего не видела, но чувствовала, как на лбу её выступили капли пота. Нет, не от жары. О Свет, где же я? Мне не нравится это место. Я хочу проснуться!

Послышался стрекот. Эгвейн вздрогнула, но тут же поняла, что это сверчок. Басовито проквакала лягушка, и ей из темноты ответил целый их хор. Как только глаза девушки привыкли к тьме, Эгвейн различила вокруг себя деревья. Звёзды были скрыты облаками, а луна в небе висела узким серпиком.

Справа от девушки между деревьями светилось и мерцало что-то ещё. Лагерный костёр.

Она немного поразмыслила, потом двинулась на этот свет. Чтобы унестись из Тел'аран'риода, одного желания мало, и к тому же Эгвейн ничего нужного пока узнать не успела. Кроме того, она была цела и невредима. Пока что, с дрожью подумала она. Девушка не имела представления, кто или что ожидает её у огня. Там мог быть Мурддраал. Вдобавок я одета не так, чтобы бегать по лесу. Эта последняя мысль всё и решила; Эгвейн была горда тем, что знает, как не наделать глупостей.

Вдохнув поглубже, она подобрала свои шёлковые юбки и стала подкрадываться к огню. Лес она знала не так хорошо, как Найнив, но вполне достаточно, чтобы не наступать на сухие сучья. И вот, наконец, осторожно выглянув из-за ствола старого дуба, она посмотрела на костёр.

У огня она увидела всего одного человека. Высокий юноша сидел на земле и глядел на огонь. Ранд. Этот огонь не сжигал дрова. Он ничего не сжигал, насколько ей удалось увидеть. Пламя плясало над голым земляным пятачком и, как ей показалось, даже не опаляло почву.

Девушка и пошевелиться не успела, как Ранд поднял голову. Эгвейн удивилась, увидев, что он курит трубку; тонкая ленточка табачного дымка подымалась из её чаши. Вид у Ранда был усталый, совершенно измотанный.

— Кто здесь? — громко окликнул Ранд. — Вы так шуршите листвой, что впору мёртвого разбудить, так что можете уже показаться.