Возрождённый дракон

Шесть человек, думала Эгвейн, но сколько же у них секретов? Не одну тайну они разделяли, из тех, что, похоже, придётся хранить даже и в Белой Башне. Как просто жилось мне дома.

– Найнив, как ты считаешь, с Рандом всё в порядке? – спросила Эгвейн и поторопилась добавить: – И с Перрином? Она не могла позволить себе и дальше делать вид, что в один прекрасный день выйдет замуж за Ранда; теперь это было бы не более, чем притворством. Ей самой это не нравилось - она ещё не полностью с этим смирилась - но она это знала.

– Ты о своих сновидениях? Они продолжают тревожить тебя? – Голос Найнив прозвучал обеспокоенно, но Эгвейн была не расположена к знакам сочувствия.

Она заставила себя отвечать в столь обыденном тоне, какой только сумела изобразить:

– По слухам, что доходят до нас, просто невозможно судить о происходящем. В них наврано и перепутано обо всём, чему я была свидетелем.

– Всё пошло наперекосяк с того дня, когда в нашу жизнь вторглась Морейн, – грубо сказала Найнив. – Перрин и Ранд ... – Нахмурившись, она сделала паузу. Эгвейн была уверена, что Найнив винит Морейн за всё, случившееся с Рандом. – Пока что, им придётся позаботиться о себе самим. А нам, боюсь, надо бы беспокоиться о себе. Что-то не так. Я это... предчувствую.

– Ты знаешь, что именно? – спросила Эгвейн.

– Чувство, почти как перед бурей, – тёмные глаза Найнив принялись изучать утреннее небо, ясное, синее, с горсточкой рассыпанных по нему белых облачков, и она вновь покачала головой. – Словно приближается буря.

Найнив с детства была способна предсказывать погоду, - слушать ветер, - так это называли. Предполагалось, что на это должна быть способна Мудрая каждой деревни, однако на самом деле многие из них не умели этого. Как бы то ни было, с того дня, как Найнив покинула Эмондов Луг, её способности то ли возросли, то ли изменились. Теперь, бури, которые она предчувствовала, подчас были вызваны людьми, а не ветром.

Задумавшись, Эгвейн прикусила губу. Они не могли позволить задержать ​​или замедлить себя, только не после столь долгого пути, только не в такой близи к Тар Валону. Ради Мэта, а также по причинам, которые разум её мог счесть важнее, чем жизнь единственного деревенского парня, друга детства, но которые сердце её ценило не так высоко. Она посмотрела на своих спутников, стараясь понять, не заметил кто-нибудь из них хоть что-то.

Верин Седай, невысокая, полноватая, в одежде коричневых расцветок, скакала во главе отряда, однако лошади своей она позволила выбирать бег по нраву, а капюшон её плаща был надвинут так, что почти полностью закрыл лицо и оттого казалось, будто она пребывает в плену своих дум. Она была из Коричневой Айя, а Коричневые сёстры обычно больше заботятся о поиске знаний, чем о чём-либо в окружающем их мире. Впрочем, Эгвейн не была так уж уверена в отстранённости Верин - Айз Седай по уши увязла в мирских делах, связавшись с ними.

Вслед за лежащим без сознания в носилках Мэтом скакала Илэйн, тоже послушница, и одного возраста с Эгвейн, но златоволосая и голубоглазая, у Эгвейн же волосы и глаза были тёмными. Одетая в серое, как и Эгвейн и Найнив, девушка смотрела на Мэта с беспокойством, которое разделяли они все. Вот уже трое суток Мэт не приходил в себя. С другой стороны носилки сопровождал худощавый, длинноволосый человек, который, казалось, пытался глядеть сразу во все стороны, стремясь оставаться при этом совершенно незаметным, и сосредоточенность обострила черты его лица.

– Хурин, – сказала Эгвейн, и Найнив согласно кивнула. Они придержали лошадей, чтобы поравняться с носилками. Лошадка Верин иноходью пробежала вперёд.

– Хурин, ты ничего не чуешь? – спросила Найнив, и Илэйн подняла от носилок Мэта неожиданно заинтересованный взгляд.

Оказавшись под огнем трёх взоров, худощавый мужчина поёрзал в седле и потёр свой длинный нос.

– Беду, – проговорил он кратко и, вместе с тем, неохотно. – Похоже, что… вроде, как... беду.

Хурин, ловец воров при короле Шайнара, в отличие от шайнарских воинов, не завязывал волосы на голове узлом, однако короткий меч и зубчатый мечелом у него на поясе имели весьма бывалый вид. Многолетний опыт, похоже, развил в нём дар чуять злодеев, особенно тех, у кого руки были в крови.

Дважды за время их пути советовал он своим спутникам покинуть деревню, в которой они и часа ещё не пробыли. В первый раз все они отказались, заявив, что слишком устали но, на исходе ночи, трактирщик и ещё два его деревенских сподручника попытались прикончить гостей в своих постелях. То были не Друзья Тёмного, всего лишь воры, жадные до лошадей и имущества, что упрятано было в дорожных сумках и тюках. Но и остальная часть жителей деревни обо всём знала, и, видимо, сочла чужестранцев честной своей добычей, раз уж другие её упустили. Вот и пришлось путникам бежать от толпы, размахивающей топорищами да вилами. Во второй раз, Верин приказала скакать прочь оттуда, едва только Хурин открыл рот.